Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
— Расскажи что-нибудь, — попросила Лиззи, свернувшаяся калачиком рядом. — Только не про свои приключения. Что-нибудь из обычной жизни.
— Из обычной жизни, гм. — Быков с усилием сглотнул и понял, что не может отмалчиваться, когда его любимая нуждается в утешении и успокоении. — Про детство, разве что?
— Не надо про детство. Скажи лучше, у тебя есть семья?
— Мама. Вот и вся моя семья.
— И ты никогда не был женат? — не поверила Лиззи.
— Нет. Никогда.
— И детей у тебя не было?
— Не было и нет, — отрезал Быков.
— Почему? — спросила Лиззи.
— Ну… Наверное, потому что не встретил женщину, от которой… м-м… хотя вру, встретил.
Она сделала вид, что не услышала или не поняла.
— А ты бы хотел иметь их?
— Кого? — глупо переспросил Быков.
— Мы говорили о детях, — напомнила Лиззи.
— Честно говоря, не думал. Я вообще не понимаю, что значит любить каких-то абстрактных детей. Своих, как я уже сказал, у меня нет, а чужие… — Быков откашлялся. — Бегают по детской площадке, верещат. В магазине конфеты клянчат или игрушки.
— Понятно. Детей ты не любишь и не хочешь.
— Вовсе нет! — заторопился Быков, испугавшись, что своими речами оскорбил материнский инстинкт Лиззи. — Однажды я попробовал себя в роли отца.
— Вот как? — реплика прозвучала настороженно.
— У нас жила племянница моей мамы, — пояснил Быков. — Ее бросил муж, и она временно поселилась в нашей квартире. А у нее — раз — и острый приступ аппендицита. И вот она в больнице, а трое ее чудесных деток на нашем попечении. И началась совсем другая жизнь. — Быков покачал головой. — Мама готовит, я стираю. Потом я бегаю по магазинам, а мама их развлекает. Потом она бегает, а я, допустим, разогреваю им ужин. Тут было главное до восьми вечера как-то дотянуть.
— Почему до восьми? — спросила Лиззи.
— В это время мы укладывали двух младших спать.
— Двух младших? Сколько же их было?
— Трое. Старшую девочку звали Катя. Ей позволялось сидеть до десяти. Она делала вид, что изучает школьную программу, а сама торчала в «Фейсбуке» и «Инстаграме». — Подумав, Быков добавил: — Не могу сказать, что с ней было легче, чем с малышами. Самой маленькой, Сонечке, было девять месяцев. Она уже начала ползать повсюду и умела стоять, держась за что-нибудь. Ее братику, Антону, было восемь лет. Он не расставался с футбольным мячом, постоянно пинал его, даже в квартире. Когда родственники съехали, мама не досчиталась множества ваз и хрустальных украшений.
— Надо было забрать у него мяч, — сонно улыбнулась Лиззи.
— Я так и сделал, — кивнул Быков. — Тогда он стал играть в войну. Спрячется где-нибудь с пластмассовым автоматом и ждет, когда кто-то пройдет мимо, чтобы неожиданно выскочить и напугать до смерти. А еще Антон обожал красть вещи старшей сестры. Найдет ее лифчик и бегает по квартире, вопя: «Глядите, а Катька лифон носит! Катька лифон носит!» Хуже всего было, когда он нашел ее грязные… Гм, ладно, не будем об этом.
Пока Быков вспоминал, как спасал бедную девочку, едва не выбросившуюся с балкона, потому что Антон опозорил ее перед мальчиком, зашедшим в гости, Лиззи успела уснуть.
Он решил, что будет сидеть, сколько выдержит, чтобы не нарушить ее сон. Ноги затекли очень скоро, однако Быков мужественно терпел. Ведь то же самое сделала для него Лиззи, причем ей пришлось тяжелее, поскольку они находились в разных весовых категориях.
Время от времени Быков посматривал на нее, не задерживая взгляд надолго, чтобы не разбудить. Женщины и дети — очень чуткие натуры. Мужчины устроены иначе. А все вместе образуют дружную, крепкую, гармоничную семью. Могут образовать.
Быков снова украдкой посмотрел на Лиззи. На ее лице не было ни малейших следов косметики, к тому же она полностью расслабилась, не стараясь выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Нравилась ли она Быкову? Безумно. Проблема состояла в том, что ему нравились все женщины, с которыми он был близок. Это и являлось первоочередной и наиважнейшей предпосылкой для близости. Быков не понимал мужчин, заводивших шашни по пьяни, от скуки или ради спортивного интереса. Они получали только тело, без души. Все равно, что пользоваться куклами из секс-шопов…
Перескакивая с одной мысли на другую, Быков едва не задремал, но какое-то движение перед слипающимися глазами заставило его резко вскинуть голову. Померещилось? Нет! Вот опять на небесном фоне в треугольнике палатки промелькнуло что-то большое и блестящее. Осторожно переложив голову Лиззи на просевшее дно, Быков подполз к выходу и выглянул наружу. Весь воздух вокруг плота пестрел, искрился и сверкал от обилия диковинных серебристых птиц, проносящихся в одном направлении, подобно серебристым снарядам. Выпускаемые из воды, они падали обратно, пролетая десятки метров. Не было слышно ни писка, ни щебета, только сплошное: шлеп-шлеп, плюх-плюх.
Иначе и быть не могло. Потому что Быков видел перед собой никаких не птиц, а…
— Летучие рыбы, — пробормотал он, после чего повысил голос: — Лиззи! Просыпайся! Обедать подано!
— Что? — всполошилась она, барахтаясь на дне плота.
— Стая летучих рыб, — азартно пояснил Быков. — Если собьем хоть одну, то голодная смерть нам не грозит.
Он вооружился веслом и поднял полог, чтобы дать Лиззи возможность высунуться тоже. Одна рыба с растопыренным оперением ударила его в голову и удачно упала в океан. Другую на глазах Быкова поймал прямо в воздухе прилетевший поживиться альбатрос.
Лиззи чуть не свалилась с плота, попытавшись схватить одну рыбину, спланировавшую рядом, подобно бумажному самолетику. Едва коснувшись поверхности, она изогнулась, с силой ударила хвостом и устремилась дальше.
— Осторожней, Лиз, — предупредил Быков. — Стая спасается бегством, поэтому и летает. Кто-то преследует рыб в воде. Это вполне могут быть акулы.
— О боже, — воскликнула она и все же сделала еще одну попытку.
Рыба увернулась от ее растопыренной руки, мчась наполовину в воздухе, наполовину в воде. Ее хвост работал с бешеной скоростью, поднимая фонтаны переливающихся на солнце брызг. Другие взлетали на три, а то и четыре метра над океанской поверхностью. Такие преодолевали стометровые дистанции, ни разу не коснувшись воды на протяжении минуты. Все дело было в скорости разгона и силе завершающего толчка.
Наши герои, разумеется, имели виды на тех летучих рыб, которые держались ниже или падали рядом с плотом. Быков яростно размахивал веслом, но никак не мог оглушить добычу. Увлеченный охотой, он услышал визг Лиззи и успел похолодеть, прежде чем обернулся.
Не переставая визжать, она ловила рыбу, свалившуюся в плот и, похоже, оглушенную после удара о тент. Плавники и хвост «летучки» с шорохом елозили по ткани днища. Тогда Быков изменил тактику. Вместо того чтобы размахивать веслом, он погрузил его в воду и развернул плот таким образом, чтобы зев входа превратился в ловушку для рыб. Это было очень своевременное и правильное решение. Через пару секунд неосторожная летучая особь угодила в проем и присоединилась к своей подруге по несчастью, уже изловленной Лиззи. Она так металась и прыгала, что, приблизившись к входу, могла вырваться на свободу. Этого, несомненно, очень хотелось самой рыбине, но совсем не хотелось обитателям плота.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
