Виктор Франкенштейн– Глупый мальчишка, – пробормотала я, прижимаясь лбом к твердой деревянной стенке экипажа. Я достала записную книжку и вложила его письмо между страниц. Там же лежали остальные письма, которые пришли до моего отъезда. Кроме того, я записала все, что знаю и подозреваю.
Виктор, ведомый гениальностью и безумием, создал из мертвых тел чудовище.
Это чудовище из жажды мести проследовало за мной в мой дом.
Оно убило Уильяма.
Из-за него казнили Жюстину.
Оно каким-то образом угрожало Виктору, из-за чего он немедленно бежал.
Я могла лишь предположить, что угрозы были связаны со мной. У чудовища была масса возможностей убить меня или подстроить мою гибель. И все же, хотя я встретилась с ним в лесу лицом к лицу, оно не тронуло меня и пальцем. А значит, оно способно мыслить. Способно строить планы. Способно на тонкие манипуляции ради мести.
И ему явно что-то было нужно от Виктора. А лучший способ убедить Виктора подчиниться – это продемонстрировать, что оно в любой момент может погубить кого угодно, а потом пригрозить, что сделает это со мной, если Виктор не выполнит его ужасные требования.
Благородный Виктор!
Глупый Виктор.
Он бежал сюда, чтобы увести от меня чудовище. Сюда, где снова будет один, без присмотра, в компании кошмарных порождений собственного разума – и чудовища, которое его преследовало! Он думал, что защищает меня, но это ему нужна была защита.
За окном мелькали закопченные здания, которые цеплялись за жизнь в доках. В темноте двигались люди. Одни – крадучись, выдавая свой страх. Другие – агрессивно, как ночные хищники, которые вышли на охоту. А третьи – бесцельно, никем не узнанные, уязвимые в темноте. Чудовище могло ходить среди них, и никто бы этого не узнал. Совсем как я могла надеть вдовий наряд и стать невидимкой для окружающих людей.
Разумеется, вдовьего наряда было мало. Я продала все подарки Франкенштейнов и несколько вещиц, которые, строго говоря, мне не принадлежали. Я знала, что к тому времени, как судья Франкенштейн поймет, что я что-то задумала, я буду уже далеко.
Я не представляла, какая буря ждет меня по возвращении, и мне было все равно. Судья был не моей заботой. Из всех, кого я любила, остался один Виктор. Я не позволю чудовищу отнять его у меня.
В дорожном сундуке лежали деньги, пистолеты и одежда вдовы. Я знала, что чудовище боится огня, – оно бежало из горящего здания. Я найду Виктора, а потом мы расставим ловушку и выжжем эту адскую тварь с лица Земли.
Я перечитала следующее письмо, хотя к этому моменту знала их все наизусть.
Дорогая Элизабет!
Лондон производит угнетающее впечатление; мне ненавистны его закопченные дымом дома и заваленные мусором улицы. Анри был здесь, но уехал на север, в Глазго. Наверное, направился в горы, рыдать и изливать стихи на бумагу. Я бы сказал, насколько бессмысленным считаю это занятие, но не сомневаюсь, что ты, зная мое сердце, можешь в точности представить мои слова. Не буду тратить на них чернила.
Дела продолжают отравлять мне душу. Лондон слишком шумный, слишком многолюдный, чтобы сосредоточиться. Я последую за Анри в Шотландию и там, надеюсь, выполню все свои обязательства перед ним и самим собой.
Навеки твой, Виктор ФранкенштейнМы остановились лишь раз, чтобы сменить лошадей. Мой неприветливый возница – его английский я, несмотря на годы учебы, понимала с большим трудом – заявил, что редко сопровождает женщин в ночных поездках. Я пообещала ему более чем щедрое вознаграждение, чем существенно улучшила его настроение.
