Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Закрыв дверцу, «Седой» направился в сторону холодильника.
А вот именно оттуда он и достал очередной пузырь.
Патрик тихо вернулся в гостиную и сел в другое кресло.
Теперь он сидел не спиной, а лицом к входу, изображая на лице томное нетерпение.
Он скрестил руки на груди, слегка наклонив голову вниз.
Левой рукой в этот момент он крепко сжимал приклад пистолета, который был в специальном внутреннем карманчике: Патрик был левшой.
Родители когда-то пытались переучить его, и именно тогда они потеряли над ним контроль, надломив подростковую психику.
Стрелять Патрик умел из любого положения: стоя, лежа, сидя и даже в прыжке, а стрелять из кармана пиджака может даже неспециалист.
Вероятно, так бы оно и произошло, если бы хозяин, вернувшись, сразу нацелил на него пистолет.
Но тот спрятал его за спиной, засунув за брючный ремень.
В одной руке он держал бутылку виски, а в другой – тарелку с конфетами.
«Примирение» продолжалось, а крестик так и лежал на полу.
* * *
«Седой» торжественно поставил бутылку на стол.
– Стаканы там! – показал он рукой в сторону буфета – Я хочу сегодня нажраться!
«А ты уже нажрался!» – подумал Патрик, но вслух сказал:
– Да ты совсем офигел, дядя! Когда это «судья» был на побегушках у «обвиняемого»?
Но тот был не просто пьян, он полностью потерял контроль над ситуацией:
– Я видывал и не такое! За моей спиной стоят такие люди! Вся твоя запись гроша ломаного не стоит. Ты даже не представляешь, кто попросил меня вернуться!
Его язык уже заплетался.
– Слушай меня, пчеловод! – язвительно заметил Патрик. – На этот счёт мы можем и поспорить, но в другой раз. А сейчас это надо допить. Мне надо домой!
Он достал из буфета стакан и небольшую рюмочку:
– Разливай, хозяин! Мне маленький, тебе большой. Ты дома, а мне ещё час переть на машине.
Тот наполнил стаканы, пролив половину на скатерть, и опрокинул стограммовку:
– Послезавтра я сделаю заявление!
– Мы договорились: завтра!
– Завтра я буду «с бодуна», растрёпанный и небритый, с синяками под глазами. Я не привык быть таким на пресс-конференциях!
Он нагло врал: один раз именно по этой причине пришлось перенести одно из его выступлений перед телекамерами.
– Уговорил. Ещё по одной. За «мировую»!
Только сейчас «Седой» заметил: его «гость» почти не пил, зато сам он нажрался «в стельку».
Он начал понимать, что эта церемония «примирения» – полная фикция!
Он резко поднялся со стула и выхватил из-за спины пистолет.
«Добрый шотландец» моментально двинул стол своим телом на собеседника, и «Седой» упал, выронив пистолет.
Пуля полетела куда-то в потолок и отрикошетила, а гильза полетела куда-то под диван.
«Бывший активист» чисто механически тут же её подобрал.
«Седой» попытался встать, но опять упал, на этот раз из-за алкоголя, а резкий удар Патрика кулаком по голове надолго его успокоил.
* * *
Теперь «доброму шотланцу» предстояло обдумать, какой из всех вариантов «НС» выбрать.
«НС» означало «несчастный случай».
Можно было поставить чайник на плиту и включить газ, инсценируя бытовое отравление.
Но это был ненадёжный, давно устаревший метод. Он подходил только для «простолюдинов», живших в сельской местности.
В этом доме стояли датчики утечки газа, и на пульт службы спасения сигнал тревоги поступил бы раньше, чем эта мразь испустила бы свой дух.
Проще всего было бы застрелить его из его же пистолета и вложить «Седому» в руку.
У Патрика был широкий выбор: у него было ещё два «ствола», выделенных инспектором Петерсенем. Один был нигде не засвеченным «люггером», а второй – «Чезетом» Мода с отпечатками его пальцев.
То-то возрадуются охочие до сенсаций журналисты: «Робин Гуд мстит с того света!», а следователи из другого подразделения «Охраны Короны» надолго зайдут в тупик.
В Моде Расмуссене Патрик Финнеган теперь видел духовного брата, и между ними было много общего.
Они оба боролись за свои идеалы, пусть и разные, преступая букву закона, оба долгое время были «в бегах», и для обоих холодная Балтика была не простым, а судьбоносным морем.
И у него возникла идея.
«Седой» уже храпел на полу.
Патрик внимательно обследовал дом и убрал все следы своего пребывания.
Он убрал со стола всю лишнюю посуду, вымыл её и тщательно протёр всё, к чему прикасался за время визита.
Затем он расставил все стулья так, чтобы получилась картина: «устав от «трудов праведных», перспективный политик решил в эту пятницу снять стресс – и напиться в одиночку!»
* * *
Патрик снял с него туфли и пнул их ногой в сторону ванной.
Они легли именно так, как он и планировал: в полном беспорядке.
Теперь предстояло стянуть с «Седого» рубашку.
Он перевернул его на спину и увидел большой шрам на груди, который подтверждал его «героическую» биографию, о которой он много раз слышал.
Одна из пуговиц плохо расстёгивалась.
Патрик резко дёрнул полы рубашки в стороны, и та поскакала куда-то в угол.
Настала очередь брюк.
Когда Патрик стягивал их с него, «Седой» слегка очухался и пробормотал:
– Ты что: хочешь меня трахнуть? Я не против, только не люблю без вазелина. Возьми его там, на тумбочке.
И опять отрубился.
Патрик кинул штаны именно туда, куда их должен был бросить смертельно пьяный «аристократ»: куда попало.
Трусы и носки с него он решил не снимать.
Патрик поднял полуголого «Седого» на ноги и потащил в ванну.
– Залезай сюда, сука! Быстрее протрезвеешь!
Он заткнул пробку и включил воду.
На лице «Седого» появилась глупая улыбка.
Он всерьёз подумал, что всё обошлось. Ему простили даже эту выходку с пистолетом!
«Ничего, господа «правдолюбцы»! Завтра я отдохну, а послезавтра приму все меры!»
Он брезгливо потрогал воду:
– Я в такую не полезу! Холодно!
– Залезай, гнида! – закричал Патрик.
Но, немного подумав, всё-таки сделал погорячее, добавив несколько каких-то слов на ирландском.
– Помоги мне снять носки!
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
