Марина поднялась с кресла.
— Хайш, тогда что они собираются делать?
— В смысле, что я сделал бы на их месте? — демон приподнял бровь. — Из игры я бы не вышел, это точно. Возможно, ждал бы следующего тура, где есть шансы. А если бы захотел пройти этот, то стал бы объединяться с другими. Вот, точно. Я бы объединялся. Лучше разделить очки на две команды, чем вообще их не получить. Идеально!
— Объединяться? — Марина охнула.
Хайшу не было нужды пояснять дальше, и без того споров не возникло, когда это прозвучало. Они сами изменили правила таким образом, что каждая команда в отдельности потеряла любое преимущество. Ну и что игроки будут делать? Очевидно же. И Илья подтвердил первым:
— Ты прав. Теперь они будут нападать по две, а то и три команды!
— Попрощайся с руками, — подвел итог Хайш. — И скоро начнется. Демоны не слишком коммуникабельны, им нужно время для заключения договоров и обозначения гарантий. Но пары дней, думаю, хватит.
Оставил остальных переваривать и отправился в свою спальню. Не обернулся, когда Марина пошагала за ним. И, будто бы вовсе не ощущал ее присутствия, стянул галстук, начал расстегивать рубашку.
— Хайш, мы ведь не сдаемся? — поинтересовалась Марина. — У нас есть план — уничтожить остатки разлома! Давайте к нему и перейдем сразу. Мне не нравится твой настрой.
Улыбаясь, он продолжал раздеваться. Если ей не нравится, то пусть уходит отсюда.
— К нему и перейдем. Можем прямо с утра пойти на рыбалку, выхватим одного демона, устроим ему экскурсию. И до тех пор нам надо выспаться.
— Ты прав.
И сразу после этого она открыла дверь, чтобы выйти. Дурная, что ли? Совсем намеков не понимает? Но разве она притворялась, когда висела на его шее, счастливая? Ну уж нет. Человек должен определиться: или он радостно висит на чьей-то шее, или висит не очень радостно. И от качества висения уже отплясывать остальные тактические действия! Тещенька укатила в дребеня под защиту знакомых рассветников, Илья уже давно не смотрит на нее увлажненными глазами преданной псины, да вообще никто не выказывает осуждения! А эта корчит из себя девицу невинную, типа я не я, все физиологическое мне чуждо.
Хайш резко развернулся, сделал пару шагов и с силой захлопнул дверь. Та грохнула так, что и жители на другой улице должны были понять, что сейчас у кого-то будет секс. Марина вздрогнула, повернулась и нервно вскрикнула:
— Ты что делаешь?
— Ничего. А ты что делаешь?
— Хайш… — она осеклась, но закусила нижнюю губу, чтобы не улыбнуться неприлично широко непонятно чему. Хотя Хайшу понятно. И это действо было скорее дразнящим, чем останавливающим.
— Что? Продолжай. Скажи, насколько не доверяешь мне. Скажи, что боишься привязаться. Или о том, что по сравнению со мной любой человек выглядит бледной молью. Ну, чем таким важным ты собиралась закончить?
Она вскинула подбородок и посмотрела теперь с вызовом:
— Даже если и так! Да, я не собираюсь привязываться к тебе и потому что не доверяю, и потому что не хочу стареть на твоих глазах.
— Стареть? — он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. — Ты много престарелых рассветников видела? Ну, кроме нашего Илюшки. Да если хоть один из вас доживет до старости, то это будет первым рассветным подвигом.
— А! То есть я должна быть с тобой, потому что шансов дожить до преклонных лет у меня все равно нет? Весело!
— Алё, ты в сказке, что ли, живешь? У тебя немного шансов дожить даже до конца этой треклятой игры. Как и у меня, очнись уже.
— И что ты этим хочешь сказать?
— Что ты должна быть со мной не потому, что обязана свято верить в любовь до гроба, а потому, что этот самый гроб может ждать нас обоих уже скоро. И выйдет, что ты и внуков на ручках не покачала, и в банальных удовольствиях себе отказала. В двух зайцев одним выстрелом промазала!
— Какая-то дикая логика… — растерялась Марина.
— Ага, — Хайш переместил руку с двери на ее талию. — И сейчас ты скажешь, что тебе все это надо тщательно обдумать.
— Ну, вообще-то, не помешает…
Хайш перебил, притягивая ее к себе:
— Но можно и совместить приятное с полезным. Ты думай, отвлекать не буду, а я пока устроюсь поудобнее, чтобы время не терять.
И, перехватив ее за бедра, рванул вверх, а потом от себя, на постель. Марина уже улыбалась, когда Хайш навис сверху. Но он подождал, пока она обхватит его за шею и притянет к себе. Несколько секунд между совсем разными «да» и «нет», а потом она сдалась. Без давления, без предварительной драки, которая подгоняет адреналином, и даже без существенных аргументов — просто сдалась, потому что ей надоело с собой воевать. И от этого чувства у Хайша внутри все дрожало. Он не показал — Марина не должна видеть никаких его слабостей. Даже по отношению к ней самой.
Утром он проснулся раньше и пихнул Марину. Получил две минуты наслаждения — наблюдать, как она, заспанная, пытается осознать, что происходит, а затем так же спешно одевается. Из страсти сразу нырнуть в дела, тогда страсть не переосмысливается, а укладывается в голове. Никаких рефлексий в такое чудесное утро не нужно, потому Хайш не давал ей времени на раздумья:
— Нам лучше свалить из особняка, пока мы не попались сразу десятку демонов. А тем временем приведем в исполнение твой план. Шевелись, суицидница, мы и так…
Она вдруг схватила его за плечо, подтянулась и укусила за нижнюю губу. И вдруг заявила:
— Я знаю, что ты делаешь, гнусный манипулятор. Боялся, что я проснусь до тебя и уйду, как будто ничего не было. Или вообще сделаю вид, что мне все по барабану. Ты так долго ждал меня, а мне по барабану. Какой удар по самооценке!
— Пф! Придумала тоже! — от выкатил глаза. — Мне самому по барабану!
Она иронично изогнула бровь:
— Тогда предлагаю напоследок быстренько повторить. Только чур я теперь сверху. Обещать могу только то, что на тебе живого места не останется.
Хайш взвесил. Опешил. Внял. Даже придумал, что ответить, но вместо этого расстегнул ремень на брюках. Но Марина вдруг вскочила и со смехом направилась к выходу:
— Хотя ты прав. Нам нужно быстрее смотаться отсюда. Все остальное потом. Ты, главное, эту мысль запомни.
Демон выдохнул:
— Вот же гадюка! Это была моя роль!
Но ее настроение ему понравилось. Марина больше не будет убегать, ему остается теперь только собирать бонусы. Но и просто так издеваться над собой он не позволит! Дождался, когда все соберутся внизу, и между делом заметил:
— Ты трусики у меня забыла, — он показал доказательство ее вины, которое она будто нарочно оставила на кровати. Пусть и свидетели станут в курсе, если еще не.
И Марина, не поведя бровью, парировала:
