Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– Что?
– Игорь на днях завел разговор про Полину. И что-то плел про то, что она должна кому-то большую сумму. Но я ему не поверил.
– А с ней вы на эту тему не говорили?
– Конкретно нет, – Михаилу вдруг вспомнился тот странный разговор.
– Хорошо. Вы должны были уехать сегодня?
– Нет. Я не был готов. Я не говорил с Полиной, послушался Игоря. А сегодня, когда он прибежал ко мне и стал настаивать на немедленном отъезде, я отказался. На этой почве мы и поссорились, – он опять дотронулся до своей разбитой губы. – Он хлопнул дверью и ушел. А я позвонил Полине, попросил срочно приехать. Она, наверное, уже у меня, – добавил он с тоской.
– В таком случае она скоро будет здесь, Михаил Ильич.
– За что?!
– Не волнуйтесь вы так, мы лишь зададим ей несколько вопросов. Давайте перейдем к покушению на Зотова. Вы принимали в подготовке какое-либо участие?
– Нет. Я узнал о том, что это дело рук Игоря, от него самого. И много позже.
– За что Зотов вас уволил?
– Мы по поддельным документам вывозили продукцию с завода.
– Вас на завод устроил ваш брат?
– Да. Я получал процент.
– Как Зотов на вас вышел?
– Один из охранников потребовал увеличить долю. Я отказал. Он пошел к Зотову напрямую. К тому же в его руках оказались копии нескольких липовых накладных и записи по графику вывоза товара. Зотов заставил подписать меня передачу пакета акций на нового зама Кислова и вышвырнул вон.
– И вы решили, что через год можно попытаться все вернуть?
– Не я. И даже не Игорь.
– Кто, вы знаете?
– Шамирский. За всем этим стоит Шамирский Лев Борисович собственной персоной. Он потребовал с Игоря за сорванные поставки деньги. Не знаю сколько. У меня все равно ничего не было. И Игорь продал что-то из своего бизнеса, расплатился. А потом сказал, что этого оказалось мало. Шамирский потребовал убрать несговорчивого Зотова. На его место планировали своего человека.
– А Кислов?
– А что Кислов? Его уволили бы сразу, как только пришел бы новый директор. Зотов обещал мне, что никому не расскажет об инциденте с моим увольнением. Уверен, и Кислов ничего не знал. Если бы не покушение, никто, и вы в том числе, ничего бы не знал об этом. Зотов всегда умел держать слово, я за это его уважаю.
– Хорошо, попытаться убрать Зотова во второй раз, похоже, не рискнули. Почему взялись за Кислова?
– Игорь сказал, что Зотов, прежде чем уйти с директорства, перед учредителями поставил вопрос о назначении Кислова на его место. И те согласились. Человек Шамирского пролетел.
– И тогда решили убрать и Кислова. А прихватить заодно и его семью. Или на что вы рассчитывали?
– Нет, нет. Все не так! Игорь сказал, что Кислова нужно только припугнуть хорошенько. Ведь Зотова чуть не убили. Должен же он был испугаться того же?
– Когда вы узнали, что братья Кисловы погибли?
– Сегодня Игорь сказал. Поэтому я не хотел с ним ехать. Я не хочу, чтобы меня считали убийцей. Не хочу! – голос Судняка сорвался на крик.
– Успокойтесь, Судняк. Степень вашей вины определит суд. И, разумеется, ваша откровенность будет учтена.
В кабинет постучали.
– Входите.
– Вот! Вот этот человек! Это Михаил Судняк! – вошедший в кабинет вместе с конвойным Вано Сванидзе показал пальцем в сторону Михаила.
– Я впервые вижу этого мужика! – Судняк испуганно посмотрел на Беркутова. Он ничего не понимал.
– Так, Михаил Ильич. Что-то у нас не сходится. Так кто вам приказал подложить подарок с взрывным устройством в общую кучу? А, Сванидзе?
– Вот этот! Михаил Судняк! – глядя на ошарашенного Михаила, твердо произнес тот.
– Разрешите, Егор Иванович? – Миронов прикрыл за собой дверь.
– Что? Взяли?
– Нет, другое, – Миронов покосился на задержанных и наклонился к уху Беркутова.
– Понятно, свободен. Только что обнаружен ваш брат, Михаил Ильич. Он мертв. Его тело пытались вывезти в лес охранники Шамирского, – Беркутов перевел взгляд на Сванидзе. – Может быть, теперь вы скажете правду, Сванидзе? Для вашей же пользы. Теперь вам уже никто не поможет. Кстати, ваш брат уже у нас.
– Тот был моложе. Он показал мне фотографию этого, – Сванидзе кивнул на Михаила. – Сказал, в случае чего показать на него, тогда тот меня вытащит отсюда. И сказал, что Шамирский поможет. Мы ведь дачу его зятю строили.
Сванидзе угрюмо замолчал.
– Почему? Почему он так со мной? – Михаил покачал головой.
– Я думаю, вы бы никуда не уехали, Михаил Ильич. На вас повесили бы и покушение на Зотова, и убийство Кисловых. А потом с вас, мертвого, какой спрос? Вот такая братская любовь.
Беркутову было жаль смотреть на сгорбившегося на стуле Судняка. Михаил Ильич был слабым и полностью подчинил себя воле своего брата. Но это его не оправдывало ни перед законом, ни перед ним самим. И он это понимал.
Глава 45
Светлана суетилась, собирая на стол, и изредка поглядывала на сидящую безучастно Катю. Она ее не понимала. Не понимала с того первого дня, как приехали в город. Нет, пожалуй, она ее не понимала никогда. Как можно заставлять страдать близких людей? По словам самой Кати, она любила мать и сестренку. До такой степени, что решилась уехать из дома, будучи беременной, только бы маме не было за нее стыдно. И не было «дурного» примера для сестры. Светлана думала, что Катя такое оправдание своего бегства придумала для себя. Истинная причина была в Роговцеве. Это от него она сбежала, это его она боялась. Его решения, благородного, но неправильного. Не хотела Катя, чтобы Матвей из-за нее судьбу свою сломал, вот так она его любила. А о себе подумала во вторую очередь. А о ребенке не подумала вовсе. Так понимала ее Светлана. Она бы…
Она никогда не оказалась бы на Катином месте. Потому что была бесплодна. Даже молитвы и отвары Агафьи ничем ей не помогли. «Значит, у бога на тебя другие планы, девочка», – сказала ей Агафья, когда ей исполнился двадцать один год. И стала учить ее не только составлять травяные сборы. День, когда Светлана почувствовала силу своих рук, она не забудет никогда. И рассказывать об этом кому бы то ни было нельзя. Агафья, с которой она попыталась поделиться, сразу ее остановила. «Ты прошла посвящение. Никогда не рассказывай об этом никому. Береги силу», – Агафья улыбнулась. С тех пор Светлана так и лечит больных – руками да мыслями.
– Катя, очнись, что ты как не живая? Помоги вот, нарежь, – Светлана положила перед Катей доску, нож и сыр.
– Я не очень хочу с ней встречаться, Света. Я вот сейчас подумала, на что я ей в ее устоявшейся жизни? Ведь теперь мы должны будем как-то общаться. А вдруг я не впишусь в ее мир?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
