Кентавр и его спутники приблизились настолько, что их уже можно было разглядеть.
– Дырявая корова! – выдохнула сирена.
Именно она и была перед ними – корова, в которой столько же дыр, сколько в обычном сыре. Сквозные дыры в ее теле располагались во всевозможных направлениях, и через них светило солнце. Она была еще хуже луны! Большая дыра зияла у нее в голове, примерно там, где должны находиться мозги, но ее это, очевидно, не тревожило. Малюсенькие дырочки виднелись даже в ее рогах и хвосте. Ее ноги были настолько дырявыми, что казалось, в любой момент подломятся, однако, судя по всему, корова верила, что они не подведут.
На ее спине сидели два всадника, просунув руки и ноги в дыры так, чтобы можно было держаться. Аллюр у коровы был тряский, так что дыры для рук и ног пришлись весьма кстати.
Теперь Загремел узнал и всадников.
– Дор! Айрин! – радостно крикнул он.
– Принц Дор? – недоверчиво спросила сирена. – И его нареченная?
– Да, они постоянно пытаются довести дело до свадебной развязки, – пробормотала Чем со своеобразным лошадиным ехидством. – Уже пятый год пошел...
– И голем Гранда! – добавил Загремел, углядев маленькую фигурку, пристроившуюся на спине у кентавра. – Все мои друзья!
– Мы тоже твои друзья, – сказала несколько задетая Танди.
Компания приблизилась к огнедубу.
– А это еще что? – воскликнул голем. – Белоснежка и семь гномов?
Загремел стоял среди девиц, возвышаясь над ними и абсолютно не улавливая аналогии. Но интеллект косящих глаз вскоре прояснил ситуацию. У обыкновенских поселенцев в Ксанфе была такая сказка, а по сравнению с огром семь девиц выглядели маленькими, как гномики, даже Чем.
– Похоже, ты знаешь подход к женщинам, Загремел, – сказал принц Дор, слезая с дырявой коровы и подходя, чтобы поздороваться. – В чем твой секрет?
– Я только согласился не есть их, – ответил Загремел.
– Подумать только, насколько проще была бы моя жизнь, знай я это раньше, – вздохнул Дор. – Я-то думал, за девушками надо ухаживать.
– Никогда ты за мной не ухаживал! – воскликнула Айрин. По людским стандартам она была поразительной красавицей девятнадцати лет. Прочие девицы завистливо вздохнули, разглядывая ее. – Это я за тобой ухаживала! Но ты так и не женился на мне!
– Ты никак не можешь назначить день свадьбы! – возразил Дор.
Ротик принцессы сложился в хорошенькое возмущенное "О".
– Это ты никогда не мог назначить день! Я пыталась...
– Они бранились по поводу этого дня еще тогда, когда нечего было назначать, – заметил Гранди. – Он даже не знает, какого цвета ее панталоны.
– Думаю, она и сама этого не знает, – засмеялся Дор.
– А вот и знаю! – вспыхнула Айрин. – Они... – Она замолчала, потом приподняла юбку и посмотрела. – Зеленые.
– Это только предлог, чтобы показать свои ножки, – объяснил остальным Загремел.
– Вижу, – с завистью отозвалась Танди.
– И свои панталоны, – добавила Джон. Она, так же как и Огняна, сирена и Чем, панталон не носила, а потому не могла ими похвастаться. У Бантик были медные трусики.
– Вы все стали слишком уж умными, – пожаловалась Айрин и повернулась к Загремелу: – А что стряслось с твоими рифмами?
– Меня постигло проклятие виноградных лоз, – объяснил огр. – Оно одним ударом лишило меня и моих рифм, и моей глупости.
– Одним ударом? Ах, бедняжка, – сочувственно произнесла Айрин.
– Вот! Теперь варварское очарование огра заметит и Айрин, – пробормотал Дор.
– Разумеется, идиот, – парировала она. – У всех женщин тайное влечение к ограм. – Она повернулась к Загремелу: – А теперь, будь добр, представь нас друг другу.
Загремел с успехом выполнил это: – Танди, сирена, Джон, Огняна, Чем, Голди и Бантик, а это Дор, Айрин, Гранди и Чет.
– Мо-о-о! – вмешалась дырявая корова; в каждом ее "О" явственно чувствовалась большая круглая дыра.
– И дырявая корова, – поправился Загремел. Удовлетворенная животинка взмахнула дырчатым хвостом и принялась пастись. Съеденная трава высыпалась из дыр в шее с той же скоростью, с какой корова ее проглатывала, но она, похоже, этого не замечала.
– Я доставил твое послание, – сказал Чет. – Король Трент объявил, что это дерево охраняется государством, как представитель редкого вида, так же как и все прочие деревья в окрестностях, и послал принца Дора, чтобы поставить в известность об этом жителей деревни. Больше проблем с этим не возникнет.
– О, великолепно! – воскликнула гамадриада. – Я так рада! – Она сплясала в воздухе джигу, держась одной рукой за ветку. Листья дерева, казалось, загорелись – без всякого вреда для себя. И нимфа, и дерево полностью оправились от последствий своей недавней разлуки. – Я готова просто расцеловать короля!
– Поцелуй меня вместо него, – предложил Дор. – Я все-таки его посланник.
– О нет, не смей! – вспыхнула Айрин, крепко ухватив его за ухо.
– Поцелуй меня вместо Дора, – предложил Чет. – Меня-то не охраняет никакая сварливая баба!
Гамадриада слетела со своей ветки, обняла кентавра и поцеловала его.
– Может, я и упустила что-то, – прокомментировала она, – но мужчин моего вида не существует.
– Ты могла бы подцепить какого-нибудь лесного фавна, – предложила принцесса Айрин. – У тебя красивые волосы.
Отсвечивающая алым шевелюра гамадриады была такой же зеленой, как и волосы Айрин.
– Я подумаю об этом, – согласилась Огняна.
– Как же ты собрал такое дамское общество? – поинтересовался принц Дор у Загремела. – Они выглядят очень мило, в отличие от некоторых известных мне особ. – Он легко увернулся от стремительного пинка Айрин.
– Я просто подобрал их по дороге, – ответил огр. – У каждой из них своя миссия. Джон нужно ее настоящее имя, сирене – озеро получше...
– Всем им нужно мужское общество, – вставил голем.
– Мне нужно вернуться домой, – сказала Бантик.
– О, сейчас я тебя туда отправлю. – Загремел потянулся за тыквой.
– Она что, из гипнотыквы? – спросила принцесса Айрин. – Должно быть, это интересно. Мне всегда было любопытно, что там внутри у этих штук.
Загремел продел палец под бюстгальтер Бантик и поднял ее высоко в воздух.
– Вот неплохой способ подцепить девицу, – заметил Дор. – Надо бы как-нибудь попробовать.
– Не сработает, – ответила Айрин. – Я не ношу...
– Даже зеленого? – просияла Танди.
Загремел посмотрел в глазок тыквы. Они с Бантик оказались в медном корабле, быстро спускающемся на Ксанф.
