Книга Перстень отравителя - Галина Полынская

Отвергнув все попытки вознаградить его за консультацию, Марк Соломонович попросил лишь визитку агентства «ЭФ» – мало ли когда может понадобиться помощь частных детективов. На том и распрощались.

Выйдя из торгового центра, Феликс с Алевтиной пошли к машине. Облака превратились в сплошную серую мглу, словно небо заволокло дымом пожарища.

– Как тебе? Впечатлило? – улыбаясь, женщина с хитрецой в глазах глянула на начальство.

– Да, ничего не могу сказать, впечатляюще. Ты была права, он мог бы заниматься чем-то более значимым, чем полиграфия. Странный выбор. Хотя мало ли какая у человека история и как его занесло в эти принтеры-копиры.

– Тоже верно. Сейчас назад, в агентство?

Феликс кивнул. По дороге Алевтина взялась рассказывать какие-то истории из своей жизни, мужчина слушал вполуха, смотрел на дорогу и думал о своем. Ангола, кубинцы, Египет… рыба-ангел из Красного моря, яд египетской пустынной кобры…

– Феликс, ты меня слышишь?

– Да? – очнулся он.

– Говорю, что, если устроить банкет где-нибудь на теплоходе? Или снять за городом виллу с бассейном и там покуражиться?

Феликс поморщился, но ответил, что можно принять как возможные варианты.

Подъезжая к агентству, они увидели, как в ворота особняка заходит капитан Мухин собственной персоной.

– О, а вон и наш полицай, – кивнула в его сторону Аля, – легок на помине.

– Очень кстати явился.

Припарковавшись, Феликс вышел из салона, помог выйти женщине, закрыл машину, и они пошли вслед за капитаном.

Когда они вошли в здание, Дмитрий Алексеевич стоял посреди пустой секретарской. Издалека доносился звук работающего телевизора, видимо, все сотрудники проводили свободное время у экрана. Заслышав шаги, Мухин обернулся, увидел Феликса с Алевтиной, и его круглое веснушчатое лицо расплылось в улыбке. Поприветствовав женщину, он протянул руку директору агентства:

– Приветствую, Феликс! Рад видеть в добром здравии!

– Взаимно, Дима.

Алевтина не стала задерживаться, она пошла на звук телевизора, а Феликс с Мухиным сели к секретарскому столу.

– Как дела, что нового? – Феликс положил на край стола пакет с визитками и коробочкой. Капитан взглянул вскользь на пакет и сказал:

– Да уж, дела идут… Такие дела стали раскручиваться в Михайлово – закачаешься. Там, оказывается, на широкую ногу дело поставлено. Четырех человек в психушку упекли благодаря шумогенераторам, и машинками этими еще двенадцать домов оказались заряжены. Следствие замять хотели – у этих умников строительных завязки оказались в полиции, но скандал начался, так что дальше там все крутится. И я дело под контролем держу, и лейтенанта Пестимеева подключил, чтоб на тормозах не спустили. А у вас какие новости?

– Особо никаких, так, рабочая рутина, ничего захватывающего. Единственное событие – слежку тут за нами установили.

Дмитрий похлопал короткими ресницами и поинтересовался, что конкретно Феликс имеет в виду.

– Да сектанты обложили, – директор откинулся на спинку стула и стал медленно расстегивать пиджак. – Не живется им спокойно, прямо наружку организовали. На нервы уже действовать начали.

При слове «сектанты» Мухин заметно напрягся и взгляд его сделался острым.

– Что за сектанты? Чего им от тебя надо?

– «Церковь Воскресения» называется, один из предводителей – отец Адриан. Доводилось держать в руках их литературу. Так вот печатаются они в Лос-Анджелесе, и головной офис у них там же. Сам понимаешь, ничего хорошего для русского ума-разума с тех дальних берегов приехать не могло. Не удивлюсь, если секта самая что ни на есть деструктивная и народа от нее пострадало предостаточно. А хотят они этот особняк. Мы с хозяином когда договор аренды подписывали, отец Адриан чуть кадилом мне череп не проломил, так сильно не хотелось ему здание упускать. Вот и куражатся до сих пор, не угомонятся никак.

– Ага-а-а-а… – с неожиданной желчью в голосе протянул Мухин. – И тут они!

Феликс с интересом смотрел на него, ожидая продолжения.

– Я из-за этих воскресенцев с женой развелся! Они только появились тут, как взяли ее в оборот! А девка молодая, глупая, законопатили ей мозги и готово! Заставили нас, можно сказать, разойтись! Меня-то затянуть не получилось, а ей нельзя с мирским, духовно непросветленным проживать – грешно и пакостно! Квартиру материну продала, дура! Живет теперь теща в избушке с шумогенераторами! Приключения у нее вместо теплой старости!..

– А сама она где?

– Кто? – не сразу переключился разошедшийся Дима.

– Дура твоя.

– С кем-то из ихних святош так и живет, я ее с тех пор больше не видел! И сюда еще лапами своими волосатыми подгребают, ты смотри! Все им мало, брюхи все никак не треснут!

Феликс смотрел на покрасневшее от злости лицо капитана с таким выражением, будто слушал в этот момент концерт классической музыки. Выпустив пар, Мухин наказал не отвлекаться от детективных дел на всякую «мелкую сволочь», мол, давно уже собирался ими заняться, но тут уже последняя капля. Видимо, время пришло, настал момент. Затем он встал, похлопал Феликса по плечу, сказал: «Ни о чем не беспокойся! Положись на меня!» – и, чеканя шаг, пошел на выход, так и не сказав, зачем, собственно, приходил.

Как только капитан скрылся за дверью, из коридорчика выглянул Никанор, словно стоял там все время и подслушивал. Хитро поглядев на Феликса поверх очков, он сказал:

– Вот видишь, как полиция пригождается? Говорил я тебе, дружить надо с людьми, дружить.

– Дружу, – выдохнул Феликс, – куда ж деваться.

– Сюда не мешало бы еще гостевой диванчик и столик поставить, для нас и для посетителей, – старик вышел из-за угла и уселся на свое рабочее место. – А то все так и норовят за моим столом рассесться да полировку кофием изгваздать. А у меня тут аппаратура телефонная да бумаги важные.

– Скажи Гере, пускай внесет в список. Никак не заканчиваются потребности у этого офиса, каждый день что-то новое.

– А как ты хотел? Обживаться дело такое, долгое. Не сразу все оказывается на своих местах.

– Это так, да. Я, наверное, пораньше сегодня уйду, хочу собраться с мыслями в спокойной обстановке. А завтра, надеюсь, от Сабуркина уже новости появятся.

Старик с сомнением покачал головой.

– Больно быстро хочешь.

– Хотелось бы еще быстрее, – Феликс встал, одергивая пиджак, – промедление, знаешь ли, смерти подобно. Убери этот пакет в папку к остальным уликам, а я поеду.