С чувством постоянно растущего ужаса я увидел второй самолет и понял, что это была террористическая атака. Когда здания рухнули, я понял, что это очень похоже на второй Перл-Харбор. Я знал, что моя страна совсем скоро вступит в войну.
Такое сравнение возникает нечасто, и для этого есть свои причины. Примерно за 60 лет до 11 сентября американцы столкнулись с первой за многие десятилетия атакой на своей территории. Утром 7 декабря 1941 года сотни японских самолетов устремились к военно-морской базе Перл-Харбор на Гавайях, сбрасывая бомбы и торпеды и оставляя за собой дым, огонь и смерть. Всего за час японцы уничтожили множество самолетов и кораблей, нанеся огромный ущерб тихоокеанскому флоту. В результате атаки на Перл-Харбор было убито 2400 и ранено 1000 американцев. Эти шокирующие новости изменили ход истории, подтолкнув США к участию во Второй мировой войне.
Однако несмотря на всю важность этого события, со времен Перл-Харбора прошло больше полувека, и разговоры об этой атаке уже нечасто фигурируют в повседневном общении. Сейчас это сложно себе представить, однако то же самое постепенно происходит и с 11 сентября[171].
Как это происходит? Каким образом наша коллективная память стирает даже самые болезненные события?
Хоть памятью назови ее, хоть нет
В процессе проверки этой идеи мы столкнулись с проблемой в стиле Эббингауза – забывание зависимо от того, какие идеи мы связываем с другими, что значительно затрудняет проведение точного эксперимента.
Представьте себе потопление океанского лайнера «Лузитания», после которого Америка вступила в Первую мировую войну. Через несколько десятилетий после трагедии она начинает забываться (как мы и предполагали), а затем ненадолго вспоминается перед Второй мировой войной – возможно, из-за беспокойства, что события, предшествовавшие первой войне, могут повториться еще раз. Память такого рода, связанная с эффектом ассоциации, представляет собой большую проблему – ее невозможно учесть и невозможно предсказать.
Не менее сложная проблема связана с тем, что со временем меняющиеся ассоциации заставляют людей вспоминать одни и те же события различным образом, используя разные слова. И вновь в пример можно привести мировые войны. Первая мировая война поначалу называлась «Великой войной», поскольку до определенного момента была самой кровопролитной войной в истории западной цивилизации. Однако после начала Второй мировой войны в конце 1930-х термин «Великая война» быстро исчез, а на его место пришел термин «Первая мировая война». И дело не в том, что люди перестали думать о «Великой войне». Эти события продолжали храниться глубоко в их коллективной памяти. Однако они начали думать о войне иначе, в более широком контексте обоих конфликтов, поэтому стали использовать другой язык. И вновь эффект такого рода было невозможно ни учесть, ни предсказать.
Для того чтобы эффективно измерить забывание, нам нужно было пройти по пути Эббингауза, то есть минимизировать эффект всех этих ассоциаций с помощью тщательно отобранного словаря.
Для этого мы решили протестировать коллективную память с помощью одних лишь чисел, соответствовавших годам, например 1816 и 1952. Определяя, насколько часто люди упоминают тот или иной год, мы можем почувствовать, в какой степени в их мышлении присутствуют события этого года. Ни один год не имеет каких-либо уникальных недостатков или внешних связей, делающих этот подход менее достоверным.
Но вы можете возразить – что, если фраза, из которой мы взяли число, звучит как «1876 устриц и бокал вина»? В этом случае число представляет собой отсылку к количеству заказанных устриц.
Судя по всему, это довольно малозначительная проблема. Прежде всего, было бы довольно странным заказывать 1876 устриц (особенно с одним только бокалом вина). Но что более важно, было бы крайне странно заказывать, просить или записывать данные о 1876 единицах чего-либо. Число 1876 возникает крайне редко – за исключением случаев, когда люди имеют в виду 1876 год[172]. Даже названия книг, вроде «1984» Джорджа Оруэлла, и фильмов, вроде «2001: Космическая Одиссея» Стэнли Кубрика, совершенно незначительно влияют на общее количество соответствующих чисел.
