Можно было бы послать к ней лакея с письмом, но слуг не следует посвящать в свои интимные дела; или поручить выполнить эту неприятную миссию секретарю, но граф никогда, даже в компании друзей, не обсуждал свои отношения с женщинами.
Поэтому он решил, что отправится к ней сам и деликатно объяснит, что пора расстаться и что больше он к ней не придет.
Решил сделать все, чтобы в ближайшем будущем она ни в чем не нуждалась. Он был уверен, что она очень скоро найдет себе другого покровителя.
Сидя в карете, граф с раздражением думал о том, что вовсе не горит желанием провести вечер с миссис Корвин. От ее письма веяло холодом, словно он ей задолжал крупную сумму. Словно не он дарил драгоценности, нанял дом, повара, служанку; и не он подарил ей лошадей, карету, оплачивал счета от портнихи, растущие день ото дня. Словом, решил граф, Фелиции Корвин грех обижаться на него.
Вспомнив об упреках миссис Корвин, высказанных в письме, и о том, что говорила леди Сибли при каждой встрече, граф почувствовал себя неловко.
«Черт бы побрал этих женщин! — подумал он и вспомнил, какие печальные глаза были у Карины и как искренне была она огорчена, когда он сказал, что не ужинает дома. — Завтра мы будем ужинать вместе», — решил он и удивился, что с нетерпением ждет этого вечера. Ему хотелось обсудить с ней речь, с которой он собирался выступить в палате лордов, поговорить о новых лошадях, о том, как Нэт Тайлер будет их готовить к следующим скачкам.
Служанка миссис Корвин открыла графу дверь. Она была удивлена, услышав, как граф сказал лакею:
— Заедете за мной в половине двенадцатого.
— В половине двенадцатого, милорд? — переспросил лакей.
— Вы слышали, что я сказал, — отрезал граф и вошел в холл.
Лакей смутился, удивленно вскинул брови и посмотрел на кучера.
Оба подумали об одном и том же. Похоже, граф завершает визиты к этой даме…
Фелиция Корвин сидела на диване. Увидев графа, пошла ему навстречу, протягивая руки и улыбаясь той зазывной улыбкой, которую легче легкого отличить от улыбки радостной, вспыхивающей у женщины при виде любимого человека. Фелиция была необыкновенно привлекательна. По крайней мере, так считало большинство мужчин, когда она в свое время вела свободный образ жизни.
Может, ему показалось, но он вдруг увидел, как она вульгарна. Скорее всего миссис Корвин больше не представляла для него интереса.
— Ах, Элтон, как давно я тебя не видела! Как можешь ты быть таким жестоким? — сказала миссис Корвин, как ей самой казалось, соблазнительным голосом.
— Я был очень занят, Фелиция, — ответил граф, садясь не на диван, куда она хотела его непременно усадить, чтобы сесть рядом, а в кресло, стоящее у камина.
— Неужели? — воскликнула миссис Корвин. — Я столько слышала о твоей жене. Боюсь, у тебя просто не было времени, чтобы навестить старую знакомую.
— Я был занят делами, касающимися реформы избирательной системы, — сказал граф, но она ему не поверила.
— Наконец-то ты ко мне пожаловал! — сказала она. — Ах, Элтон, я так ждала нашей встречи! — Она подошла к креслу, полагая, что он будет ласков и нежен, как прежде.
Однако он даже не пошевелился. Вошла служанка и, к радости графа, объявила, что ужин подан.
Стол был заставлен его самыми любимыми блюдами. Но граф никак не мог понять, то ли повар стал хуже готовить, то ли у него самого изменились вкусы.
Вино подали в меру охлажденным, как он любил. Вино он покупал сам. Граф сделал глоток, и оно ему не понравилось. Но винить было некого.
Казалось, что вино должно было поднять настроение. Он пил бокал за бокалом, но веселее не становилось.
Граф терпеть не мог женщин, увлекающихся спиртным. Он знал, что, как правило, это приводит к слезам и истерикам.
Миссис Корвин, в отличие от большинства женщин ее образа жизни, никогда не выказывала склонности к напиткам. И граф решил, что сегодня она пьет наравне с ним, пытаясь его развлечь.
Она весело щебетала и смеялась. Томно смотрела на него из-под опущенных ресниц. Принимала задумчивый вид, опустив очи. Сыпала любезностями, стараясь польстить. Словом, пользовалась известными всему миру, и графу в том числе, приемами обольщения. Она всегда так делала, но раньше ему это нравилось. Теперь его раздражало все. И маленькая столовая, и сервиз на столе, и запах любимых духов Фелиции, ее ужимки, вульгарные приемы. Он вдруг почувствовал отвращение.
Наконец, ужин, казавшийся бесконечным, завершился. Служанка поставила на стол бутылку порто из его погребов. Он налил себе бокал и подумал, что, видимо, настал момент сообщить Фелиции, что он ужинает с ней последний раз.
Потом решил, что при служанке говорить ничего не будет, и стал ждать, когда они перейдут в гостиную.
Миссис Корвин не умолкала ни на минуту. Она рассказала графу несколько историй. Он уже слышал их в своем клубе. Подумал, что по привычке она старается его развеселить и позабавить. Ему стало жаль ее. Единственное, что он мог сделать, это предложить ей на содержание сумму большую, чем намеревался вначале.
Было уже без четверти одиннадцать, когда они наконец перешли в гостиную. Служанка подала кофе. Предложила графу коньяк. Он отказался.
Дверь за служанкой закрылась, и Фелиция, волнуясь, сказала:
— Слава Богу! Наконец-то, дорогой Элтон, мы одни.
— Я хочу тебе кое-что сказать, — начал граф, но она его перебила.
— И я тоже! Когда ты пришел сюда после женитьбы, ты сказал, что наши отношения не изменятся. Так вот, я хочу сказать, что они изменились в худшую сторону. — Она выдержала эффектную паузу и продолжила: — Я знала, что у тебя время от времени бывают и другие женщины, Леди Сент-Хемсер, графиня Мелчестер, в апреле прошлого года появилась леди Сибли… — Граф хотел что-то сказать, но она его остановила. — Нет, нет! Не перебивай меня. Я скажу все, что думаю.
Миссис Корвин давно сдерживала свои чувства. Обида, подогретая выпитым вином, выплескивалась наружу, заставляя ее забыть обычное благоразумие.
Она прекрасно понимала, что женщине ее положения не следует даже упоминать имена дам из высшего общества, которыми, вероятно, увлекся покровитель. Оскорбленное самолюбие заставило забыть все правила приличия.
— А теперь ты женился, — с горечью сказала она. — Не сказав мне ни слова, даже не намекнув, что собираешься это сделать. Спасибо и на том, что сказал до сообщения в газетах. Трудно вообразить, как я переживала. Какое это было потрясение, какое унижение.
— Послушай, Фелиция… — опять начал граф, но она снова прервала его.
— Со дня твоей женитьбы ты ни разу у меня не появился. Я ждала, я страдала. Ни письма, ни весточки. Ты просто забыл обо мне.
— Я уже сказал тебе, — защищался граф, — я был занят.
— Чем занят? — спросила миссис Корвин. — Этой девочкой, что стала твоей женой? Этим зеленоглазым существом, появившимся неизвестно откуда? Согласна, она пользуется успехом, но… — Фелиция секунду помолчала. Охваченная волнением, она не собиралась ни перед чем останавливаться и хотела высказать все до конца, — …но неужели ты не в курсе, что происходит за твоей спиной? Неужели ты не понимаешь, что она тебя дурачит? Женщина, которой ты дал имя, изменяет тебе…
