Горы издали рев, волна дрожи прошла по ним. Деревья ломались, как спички, и валились наземь. Клубы пыли поднялись в воздух, и по стенам побежали трещины.
Солдаты высыпали из казармы. Горы продолжали сотрясаться. Лорелея не отнимала рук от земли, кровь гулко стучала в висках.
Конечно, Лорелея знала: она очень сильная мардушка. Но одно дело – знать, и совсем другое – убедиться на практике. Даже приступая к этому колдовству, Лорелея отнюдь не была уверена, что сможет покорить гору. Собственная мощь ввергла ее в трепет. Сердце охватил страх. Ирина тоже сумела поставить гору на колени – но не удовольствовалась этим.
«Скажешь, когда все люди покинут заставу».
Лорелея отправила Саше картинку: пустые казармы, множество солдат за воротами.
«Они бегут».
В Сашиных мыслях толпились и вопили солдаты, сеть трещин распространялась по мощеному плацу, по стенам. Где-то на задворках сознания мельтешили мысли Кэля. Лорелея на них не реагировала, она была занята другим: боролась со страхом, что собственные чары превратят ее саму в чудовище – такое же, как Ирина. Принцесса сосредоточилась на Сашиных мыслях, уцепилась за них, как утопающий за соломинку.
Их с Ириной силы равны, но это не значит, что и сердца их одинаковы. Если бы Ирине вздумалось устроить землетрясение в горах, она не позаботилась бы о том, чтобы спасти людей.
«Все вышли».
Саша отправила изображение последнего солдатика, большеглазого, бегущего по плацу, перепрыгивающего трещины в брусчатке.
С размышлений о природе своих чар Лорелея переключилась на более насущные задачи. Ирина скоро пожнет то, что посеяла. Глубоко под землей, под слоями глины, песка и горных пород, под грунтовыми водами Лорелея нащупала то, что искала. Жар ее магии расплавил горную породу.
– Каз жех. Да откроется выход огню, да поглотит огонь заставу, да засыплет руины сизый пепел.
Раздался чудовищный скрежет, будто терлись друг о друга горные пласты. Затем стало погромыхивать, звуки делались всё отчетливее. Деревья задрожали, затрепетали. По склонам покатились камни и сломанные ветки.
«В безопасности?» – мысленно крикнула Саша, устремляясь к Лорелее.
«Я в порядке», – рыкнул Кэль, и Лорелея завертела головой. Но короля драконитов не было поблизости, отзывались его мысли.
Громыхание перешло в рокот, затем – в рев, и жар горной лавы смешался с нитями магии. Жидкий огонь устремился на поверхность. На казарму посыпались крупные камни.
Земля под руками Лорелеи дрожала. Габриль схватил принцессу за плечи и удерживал, не давая ей упасть, пока в трещинах не засветилась лава.
– Скорее отсюда! – крикнул Габриль.
– Нет, погоди, еще не всё.
Лорелея взглянула на заставу и дала горам последнее задание.
Посреди плаца разверзлась трещина, и лава выплеснулась, затопила бункер. Шипение, утробное бульканье, скрежет камней, несомых пылающим потоком, заставили гору содрогнуться. И тогда лава разлилась по всему плацу, снесла остатки стен и прочих построек. Гора содрогнулась вновь, обрушив кусок скалы, раздавив упования Ирины на безопасность северных границ.
Лорелея шепотом поблагодарила землю и подняла руки. Рев лавы больше не оглушал ее, теперь он казался далеким, почти не слышным. Лорелея поднялась на ноги и взглянула туда, где совсем недавно располагалась застава.
Все постройки были сметены, уничтожены. От заставы камня на камне не осталось. Склады с оружием и припасами заливала кипящая лава.
Ноги Лорелеи дрожали, пальцы были холодны как лед, когда она пыталась натянуть перчатки. Впрочем, Лорелея вполне могла стоять без поддержки; она даже могла идти. Она совершила величайшее в своей жизни колдовство, но, поскольку земля не сопротивлялась, Лорелея всего лишь немного устала, и только. Она надеялась, что ущерб для сердца земли столь же невелик.
«Должен… охотиться».
Мысль короля драконитов резанула сознание. Лорелея получила картинку: Кэль вцепился в дерево, сам себе не дает повернуть обратно, возобновить охоту на Лорелею.
Не позволяет себе убить ее.
– Идем, – сказала Лорелея, всё еще видя мысленным взором охотника, который жертвует собой, чтобы сохранить ей жизнь. – Идем. До Зильберфлуса минимум три дня пути, а мы должны оказаться у моста раньше солдат. Нельзя, чтобы они успели вновь нарастить боевой потенциал.
Габриль кивнул, поглядел в южном направлении.
– А как быть с драконитом?
– Он недолго сможет противиться воле ошейника. Скоро охота возобновится. Значит, нужно держаться от него подальше – и разрабатывать план, – сказала Лорелея.
По лицу Габриля было видно: у него план относительно Кэля давно разработан, и он приведет его в исполнение, если провалится план Лорелеи.
Они двинулись на юг. Саша кружилась над ними, иногда отставая, чтобы проверить, не преследует ли кто-нибудь ее подопечных – так она привыкла думать о Габриле и о принцессе.
Кэль из последних сил противостоял нашептываниям заколдованного ошейника.
Глава 23
Солнце коснулось балкона, позолотило камни, создало иллюзию, что день еще не завершился. Через миг иллюзия растаяла. Сгущались сумерки. Ирина, обеими руками вцепившись в металлическую решетку, озирала город – ее город, – что раскинулся внизу, невероятно соблазнительный: с добротными особнячками, пестрыми вывесками, булыжными мостовыми, шпилями, столь четкими в вечернем небе.
В домах зажигались приветливые огни, а на улицах – фонари; если смотреть сверху, прищурившись, город напоминал звездное небо.
Солнечный свет ускользал, оставляя Ирину в тени. Она следила глазами за последним лучом. Вот он ползет по стене, вот сместился на землю, задержался в дворцовом саду, на беломраморной стеле, что как бы вырастает из каменного цветка.
Ирина сжала губы. Сердце забилось о грудную клетку, словно там, внутри, кто-то дубасил кулаком, требуя свободы. Ирина прижала к груди ладонь, безуспешно пытаясь унять боль, и отвела взгляд от стелы.
Ей не о чем было жалеть и некого оплакивать. Наоборот – у ее ног лежало целое королевство, в ее жилах бурлила магическая мощь. Немало найдется тех, кто скажет: «Чтобы оказаться на месте Ирины Рэйвенспирской, я бы и на убийство пошел». Лжецы; малодушные лжецы.
Только Ирине удалось завоевать себе судьбу, какой она заслуживала, и удержать завоеванное. Только Ирина отведала горечь поражения – и сумела обратить ее в триумф. Скоро Лорелея умрет, скоро ее предательское сердце ляжет в ладонь Ирины, – и тогда она исцелит свое собственное сердце. Всё будет так, как должно быть. Не зря Ирина день и ночь посылает боль в ошейник своего охотника. Он не подведет ее во второй раз.
И вдруг уверенность скукожилась, обнажив незащищенные края Ирининой силы. В пальцах начался зуд.
