— А пани случайно не знает, в какие часы у Ларчиковой приём?
Не помня себя от радости, Марина подхватила тему.
Вскоре они подъехали к стройке, где имелась яма с негашёной известью. Только тут соседка вспомнила о ягодах и принялась шарить вокруг себя. Обнаружила пакет на полу, подняла его и вроде как засомневалась.
Прохиндей строил не теплицу, а роскошный каменный сарай для кроликов, с окнами, чтобы зверушкам было светло и тепло. Осторожно прокравшись к яме так, чтобы никто не увидел, женщины остановились в полуметре от белого озерка.
Соседка наконец высказала свои сомнения:
— А ну как этот жуткий яд повредит кому-нибудь ?
— Пани может не сомневаться, негашёная известь все выест, — со знанием дела успокоила её Марина.
— Нет, у меня рука не поднимется, — призналась соседка и передала пакет Марине.
Та размахнулась и швырнула пакет в яму. Обе бабы не дыша уставились на него, ожидая, что он задымится и постепенно утонет в яме. Ничего подобного! Время шло, а пакет преспокойно лежал себе на поверхности.
— Надо бы его палкой подпихнуть, — забеспокоилась соседка.
Марина отыскала ветку, тонкую, но длинную, и принялась тыкать ею в пакетик. Ничтожный результат. Пакет с места не сдвинулся, лишь белоснежная поверхность ямы оказалась исчерченной таинственными иероглифами. Бабы по очереди остервенело трудились, устали и вспотели, но так ничего и не добились.
— А пани утверждала, что известь пожирает все! — упрекнула соседка.
— Так оно и есть, наверняка уже снизу разъедает, — упорствовала Марина. — К утру и следа не останется.
Ей самой хотелось в это верить. А кроме того, она надеялась на лопату, которой рабочие станут набирать известь. Тогда или перемешают её, или сгребут вместе с их пакетиком, и никто не будет проверять, что там в известковом растворе. И вообще, сколько можно тут торчать? Сменив твёрдый тон уверенной в себе особы на немного укоризненный, она спросила соседку:
— Надеюсь, пани не намерена торчать тут до вечера? Теперь, когда ягоды ещё и в извести извалялись, их уж наверняка никто в рот не возьмёт. Вы согласны со мной?
Соседка, похоже, не до конца была в этом уверена, но и ей пора было заняться обедом.
И она решилась:
— Да, вы правы, дорогая, вы совершенно правы, я просто свихнулась с этими ягодами. Пора возвращаться. Интересно, туфли отчистятся, как вы думаете?
* * *
Что касается угонщиков, то они вовсе не были такими маразматиками, какими их сочла Марина. «Ягуар» Вольского лишил их покоя. Они занялись им в тот же понедельник, когда любящая супруга снабдила их информацией, и сразу поняли — дело нелёгкое. Уже само проникновение в гараж на территории тщательно охраняемого посёлка являлось серьёзным препятствием. Некоторые элементы сигнализации было просто невозможно отключить, как, скажем, нельзя отключить хорошо натренированную живую собаку, а охранники пользовались на редкость дурной репутацией у воровской братии. Благоприятная ситуации создалась внезапно — благодаря вдруг испортившимся воротам на участке Вольского, но в самые приятные предвечерние часы «ягуара» на стоянке не оказалось, так что счастливый случай использовать не удалось.
Более перспективной казалась парковка у офиса. Правда, охранял её очень добросовестный сторож, но угонщики умели управляться со сторожами. Можно, например, поднять шум у какой-нибудь машины, подальше от «ягуара». Сторож по долгу службы обязан лично разобраться, в чем там дело, а тем временем «ягуар» быстренько загоняют на платформу — и был таков. Полиция не обратит внимания на машину, которую, не скрываясь, везут средь бела дня, наверняка неисправную. Пока спохватятся, будет уже поздно.
К тому же, как выяснилось, Вольский бросал свою любимицу и просто на улице, не обязательно на платной стоянке.
Одним из таких мест была ротонда Дворца культуры. Конечно, у входа в казино торчали бравые парни, но достаточно было малейшего подозрительного шума внутри казино, и они теряли интерес к внешнему миру как минимум на четверть часа. А шум внутри возникал то и дело, игроки вечно что-нибудь откалывали, сопровождая свои выходки членовредительством и нанесением материального ущерба заведению. В таких случаях руководство казино не вызывало полицию, предпочитая обходиться силами собственных охранников.
Значит, требовалось организовать бесчинство внутри казино.
* * *
О суровых правилах, заведённых в казино, Марина узнала случайно и при весьма странных обстоятельствах.
Она ехала к офису мужа, прихватив ядовитые ягоды тиса, в голове её копошились туманные планы. Одно Марина знала твёрдо — травить мужа следует только в офисе. Вот и ехала туда.
Как это часто бывает, что-то произошло с атмосферными фронтами, опять, видимо, они повздорили, и отголоском их склоки стал страшный вихрь, внезапно налетевший на Варшаву. Когда Марина была уже на Хожей, при самом выезде на Кручую, сильным порывом ветра к её лобовому стеклу вдруг прибило какой-то большой лохматый клубок. Кошмарные чёрные патлы разметались по стеклу перед самым носом Марины, перекрыв видимость. В панике она нажала на тормоз, и тут какой-то человек метнулся под колёса. Марина его не переехала только потому, что успела затормозить, и теперь сидела, вцепившись себе в горло, будто хотела сама себя задушить.
В ужасе глядела она, как незнакомец выбрался из-под колёс и метнулся к тротуару. Там он опять нагнулся — ага, обувал свалившийся с ноги ботинок. Сунув в него ногу и не завязав болтавшиеся шнурки, опять кинулся… нет, не под колёса, а на капот, раскинув руки, словно пытаясь собственной тяжестью удержать её на месте. Сообразив, что это не в его силах, рванул дверцу, и, бросив ошеломлённой Марине «Стоять!», опять навалился на капот и принялся отдирать чёрные лохмы, зацепившиеся за «дворник» на ветровом стекле.
А Марина и не думала двигаться — от вопля странного человека она дёрнулась, нога соскочила со сцепления, машина подпрыгнула, и двигатель заглох. Тем временем ненормальный тип отцепил чёрный клубок и нежно прижал его к груди. Бросив взгляд в сторону Кручей, он кубарем скатился с капота, втиснулся в машину и скомандовал отчаянным голосом: «Газуй!»
Окрик привёл Марину в чувство, она автоматически запустила двигатель и рванула вперёд, подгоняемая сзади нетерпеливыми гудками. Все так же автоматически вывернула на Кручую и, промчавшись по ней, тут же свернула на Вилчью, но уже целенаправленно, так как на Вилчей находился полицейский участок. Перед ним она и остановилась. Потом повернулась к нахальному пассажиру и ещё немного дрожащим, но уже грозным голосом потребовала объяснений:
— Что все это значит? Если пан намерен меня похитить, предупреждаю — я не такая!
Похититель был явно шокирован.
— Да бог с вами! Какое похищение? Пани мне жизнь спасла, я перед вами теперь в вечном долгу, а вы говорите — похитить.
