Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Мой девиз гласил: «Если хорошо журналисту, хорошо и читателю». Зачем ехать на скучное судебное разбирательство дела о налогах, когда можно в это время посидеть, скажем, где-нибудь в Ки-Уэсте в баре на открытом воздухе с огромной кружкой пива в руках? Кто-то должен выполнять грязную работу и рассказывать читателям об украденных из ресторанов солонках. Этим кем-то мог быть и я. Я использовал любой повод, чтобы послоняться весь день, желательно в футболке и шортах, испытывая различные способы проведения досуга и готовя интересные комментарии о них. Для каждой профессии есть необходимые инструменты, а в моем случае это были блокнот, набор ручек и пляжное полотенце. Кроме того, я постоянно возил с собой в машине крем для загара и плавки.
То я гонял на катере по каналу, то гулял пешком возле озера. Я катался на велосипеде по живописной трассе вдоль океанского побережья. Мне приходилось плавать под водой с маской и трубкой по рифам Ки-Ларго, находящимся под угрозой исчезновения. Я брал интервью у мужчины – жертвы двух грабежей, который вместе со мной расстрелял кучу патронов в тире, поклявшись, что в следующий раз он сумеет дать достойный отпор. Сегодня я сижу, развалившись, на рыболовецком судне, а завтра тусуюсь с группой стареющих рокеров. Однажды я взобрался на дерево и просидел там несколько часов, наслаждаясь одиночеством. Один застройщик планировал сравнять с землей лесок, где стояло это дерево, чтобы возвести элитные дома, и я подумал: самое меньшее, что я могу сделать, – устроить этому островку природы посреди бетонных джунглей достойные похороны. Самым успешным моим предприятием было следующее: я уговорил главного редактора отправить меня на Багамы, чтобы на месте следить за ураганом, который приближался к Южной Флориде. Ураган ушел в море, а я провел три дня на пляже роскошного отеля, потягивая пина-коладу под голубым небом.
Наконец, в качестве очередного журналистского расследования мне пришла в голову идея взять Марли на пляж. На переполненном отдыхающими побережье Южной Флориды городские власти запретили животным появляться на пляже, причем для такого решения имелись серьезные основания. Мокрая, извалявшаяся в песке собака, которая пристает к людям, писает и отряхивается, – совсем не то, что хотят увидеть посетители пляжей. Знаки «Купание животных запрещено» в избытке присутствовали буквально на каждом пляже.
Однако существовало одно место, одна маленькая, известная немногим полоска пляжа, где не было ни знаков, ни ограничений, ни запретов на четвероногих любителей воды. Этот пляж находился на территории, не вошедшей в список населенных пунктов округа Палм-Бич, где-то между Вест-Палм-Бич и Бока Ратон. Он тянулся на несколько сотен метров за травянистой дюной в конце улочки-тупика. Здесь не было места для парковки, не было туалетов, не было береговой охраны. Только нетронутая полоска песка рядом с бескрайним океаном. С годами в среде владельцев животных этот пляж в Южной Флориде приобрел славу последнего рая на земле, где можно отпускать собак резвиться в прибое, не рискуя быть оштрафованными. У этого места даже не было официального названия, но между собой все именовали его Собачьим пляжем.
Собачий пляж функционировал по своим неписаным правилам, которые со временем менялись, корректируясь в зависимости от обстоятельств. Это был своего рода негласный сговор владельцев собак, посещавших пляж. Нарушителей правил встречали неодобрительными взглядами, обычно сопровождавшимися крепкими выражениями. Хозяева собак сами контролировали ситуацию, чтобы ни у кого не возникало соблазна внедрить новый устав. Правила пляжа были простыми, и их было немного. Агрессивных собак нужно было привязывать, а спокойные могли бегать свободно. Хозяева были обязаны носить с собой пластиковые пакеты и убирать любые следы пребывания своих собак на пляже. Необходимо было убирать за собой весь мусор, в том числе и упакованные собачьи отходы. Владелец собаки должен был обеспечить ее чистой водой. Помимо всего прочего, нельзя было загрязнять отходами воду. Этикет гласил: сначала хозяева с питомцами должны отойти к краю дюны, подальше от океана, и гулять, пока собака не облегчится. Затем оставалось только упаковать отходы и проследовать к воде.
Я слышал о Собачьем пляже, но никогда там не был. Теперь я решил наверстать упущенное. Этот забытый кусок земли был частью исчезающей старой Флориды, он существовал еще до появления кооперативных высоток вдоль береговой линии, платных автостоянок и стремительно растущих небоскребов и находился в тот момент под пристальным вниманием журналистов. Окружной чиновник, ответственная за развитие территории, недолюбливала этот неподконтрольный кусочек суши и интересовалась, почему те правила, которые применяются на всех других пляжах округа, здесь не действуют. Она ясно дала понять: необходимо в рамках закона выставить отсюда животных и сделать данный ценный ресурс доступным для людей.
Я незамедлительно ухватился за эту историю, ведь это был идеальный предлог, чтобы в рабочее время провести день на пляже. Ясным июньским утром я одел плавки и шлепки и направился с Марли к Береговому каналу. Я затолкал в машину столько полотенец, сколько смог найти, и их как раз хватило на поездку. Язык Марли, как всегда, свешивался из пасти, разбрызгивая повсюду слюну. Единственное, о чем я жалел: автомобильные дворники находятся снаружи, а не внутри.
Согласно правилам собачьего пляжа, я припарковался за несколько кварталов до него, где меня не стали бы штрафовать, и отправился пешком через спальный квартал старомодных домов шестидесятых годов. Марли бежал впереди. Где-то на полпути меня окликнули хриплым голосом: «Эй, мужчина с собакой!» Я застыл, убежденный в том, что на меня сейчас набросится озлобленный местный житель, который мечтает, чтобы мы с моей собакой держались подальше от его пляжа. Но голос принадлежал другому собачнику. Держа своего огромного пса на поводке, он подошел ко мне и попросил подписать петицию, призывающую окружных уполномоченных оставить в покое Собачий пляж. Завязалась беседа, и мы бы еще долго трепались, но тут я заметил, с каким интересом Марли и вторая собака кружат друг возле друга. Я знал: им хватит нескольких секунд, чтобы начать драку. Поэтому я позвал Марли, попрощался с собаководом и пошел дальше. Едва мы добрались до дорожки на пляж, Марли присел в кустах и опустошил свой кишечник. Прекрасно. По крайней мере, хоть одна общественная норма была им соблюдена. Я собрал в пакет улики и объявил: «А теперь на пляж!»
Когда мы дошли до вершины дюны, я удивился, увидев несколько человек, плескавшихся на мелководье, в то время как их собаки были надежно привязаны на берегу. Так о чем столько разговоров? Я думал, что собаки здесь бегают свободно, без привязи, никого не обижая. «Здесь только что был помощник шерифа, – объяснил мне один угрюмый собачник. – Он сказал, что с этого момента они вводят обязательное ношение поводка, и нас оштрафуют, если собаки будут бегать без привязи». Казалось, что я приехал слишком поздно, для того чтобы всласть насладиться всеми прелестями Собачьего пляжа. Полиция, вне сомнений, связанная с административными структурами, выступающими против Собачьего пляжа, затягивала петлю. Я послушно прошелся с Марли вдоль воды вместе с другими собачниками, чувствуя себя не как на последнем неподконтрольном властям Южной Флориды клочке песка, а, скорее, как на прогулке арестантов во дворе тюрьмы.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
