Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
— Могу я пригласить Олькюлле к трапезе, — глухо пророкотал Эрик, подойдя со спины. Трой развернулся к нему и улыбнулся.
— Конечно, мой друг. И прекращай ты уже дуться на меня. Не я принимал решение. Все мы — слуги нашего императора и покорны его воле.
Лицо Эрика скривилось в страдальческой гримасе, способной служить олицетворением самому величайшему горю, которое только способен испытывать человек.
— Но ты же мог уговорить его подождать. Мы опоздали всего лишь на две недели! — с явственно ощутимой мукой в голосе простонал он. После чего тяжко вздохнул и продолжил не менее горестно: — Я понимаю, что мне никогда не достичь того, что сделал ты, но я считаю, что заслужил право быть в той битве рядом с Алым герцогом. Секира к секире! И, клянусь, я не отстал бы от тебя более чем наполовину!
Трой внутренне скривился. Ну вот опять снова-здорово… После того как все закончилось, какой-то ушлый тип насчитал в храме и его ближайших окрестностях почти две сотни орков, погибших от ударов, которые был способен нанести только его меч Тайная ветвь. И растрезвонил об этом по всему лагерю. А после того как эта история была дополнена рассказами выживших жертв, из числа тех, кого орки приволокли в храм, о том, что Трой, встав во входных вратах храма Сумрачных сестер, несколько минут, пока к нему не присоединились спустившиеся с хоров остальные бойцы, в одиночку сдерживал орков, не давая им прорваться внутрь, людская молва превратила его просто в мифического героя. Тем более что пара минут его одиночного боя после нескольких пересказов увеличились чуть не до часов, а мелкие подробности насчет того, что большинство зарубленных герцогом Арвендейла орков в момент этого эпического деяния вовсе не свирепо сражались с ним самим, а воя, катались по полу, повергнутые откатом, или тащились к нему, воняя горелой плотью и едва ковыляя после магического удара императора, и потому были не в силах оказать почти никакого сопротивления и вовсе исчезли из пересказов. Так что к тому моменту, когда северяне добрались до Эл-Северина, новая легенда об Алом князе уже цвела и пахла во всем своем великолепии. И куда до нее было песням о, скажем, Трогги Одноглазом, в одиночку повергнувшем Великого вождя орков вместе с его сыном, или о том же Магнуссоне Весельчаке, бившемся аж с пятью орками и сумевшем до своей гибели упокоить аж четверых из них, до сего момента почитаемыми как самые великие воины Севера?
Пять — да тьфу, а пожалте двести! Ну и как тут Эрику было не обидиться?!
— Я же тебе сказал, Эрик, все, что обо мне рассказывают, — неправда! На самом деле…
— Ты убил того шамана, что вел ритуал, развалив его на две половины одним ударом? — пресек Два топора его попытку оправдаться. Трой запнулся, тяжело вздохнул, бросил на Эрика тяжелый взгляд и нехотя кивнул.
— Ну… да. Но, пойми, во-первых, мой меч, Тайная ветвь — режет все, к чему прикоснется, так что дело не в во мне, а в нем, а во-вторых, я падал сверху и прямо на шамана, так что…
Эрик вскинул руку и качнул своей лопатообразной лапищей, показывая, что он еще не закончил.
— Среди тех, кто был в храме, только у тебя одного был двуручный меч, способный резать плоть и доспехи как льняные полотенца?
— Да, но… — Трой на мгновение запнулся, не зная, как же все-таки убедить северянина, что он вовсе не такой легендарный воитель, каким его тут сделали, но ничего путного в голову не пришло, и он обреченно продолжил: — Ну не думаешь же ты, что все, кто был убит двуручным мечом, — на моем счету. В нашем войске не менее двух сотен бойцов имею…
— Тела из храма… то есть то, что от них осталось, были сложены в леднике хозяйственного двора императорского дворца, рядом с кухней, — оборвал его неуклюжее оправдание Два топора, а затем веско припечатал: — Я сам их осматривал!
Трой скрипнул зубами. Ну, вот что ты будешь делать! Ну, как объяснить-то, что он там совершил, нет никакого героизма. Обычная воинская работа. Да он больше напрягался, когда стоял под орочьей атакой в момент первой встречи с Лиддит. Ну, когда она оторвалась от своего эскорта и оказалась одна против целого отряда. Там у него реально дрожали руки и холодело в груди. Вон, даже Лиддит не смог как следует запомнить. Ох, сколько потом мужики над ним из-за этого прикалывались! А здесь…
— Ну, может, и так, но ты пойми, в этом нет никакой особенной доблести. Я же с ними не дрался. Они в этот момент просто катались по полу храма, извиваясь от боли из-за отката, или едва могли стоять на ногах, потому что по ним ударило заклятье императора. Так что в этом нет никакой особенной доблес…
Эрик снова махнул лапищей, прерывая оправдания Троя.
— Мне рассказали, что ты в одиночку удерживал орков в воротах храма, пока к тебе не присоединились твои товарищи, не рискнувшие спуститься с хоров храма твоим путем и потому бежавшие по лестницам. Это так или мне соврали?
— Так, но один я стоял там не больше сотни ударов сердца. Да и к тому же по тем оркам, что находились снаружи храма, — тоже ударили заклятье и откат. Так что они так же мне были не противники…
— А по вам откат не ударил, да? — саркастически скривившись, поинтересовался вождь северян, после чего тяжко вздохнул, качнул головой и все с той же чуть ли не физически ощутимой мукой в голосе спросил: — Ну почему, почему ты не подождал меня? Как я буду смотреть в глаза своим сыновьям, когда им расскажут, что я опоздал на такую битву?! — Два топора сокрушенно махнул рукой и, не оглядываясь, двинулся в сторону кормы драккара, где кормчий уже раскладывал на расстеленном плаще нехитрую снедь. Трой проводил его взглядом и тяжко вздохнул. До чего же упрямый… ну вот хоть кол на голове теши! Уже две недели прошло, как они покинули лагерь у столицы, а он все ходит мрачнее тучи…
Из Эл-Северина до Угелоя они добрались довольно быстро. Их караван… ну, или скорее рейд, шел по тем же рекам, по которым драккары северных варваров поднялись от Угелоя до Эл-Северина. Только сейчас этот путь они преодолели всего за две недели. Потому что на этот раз драккары двигались вниз по течению, да еще частенько помогая ему и парусом, и веслами. А также потому, что если при движении вверх по реке все встречные города и поселки предпочитали переждать подобную «помощь», пусть и идущую, по их собственным словам, к императору и по его слову, за закрытыми воротами, то сейчас все было по-другому. Фигура Алого герцога на передовом драккаре открывала ворота любого города быстрее и надежнее, чем та грозная бумага императора, которая у него имелась. Ибо легенды о его последнем подвиге уже успели широко разлететься по империи. Так что иногда их рейд, взяв лоцманов, чтобы не наткнуться на какую-нибудь мель или притопленную скалу, двигался даже ночью… Впрочем, первые два дня Трой не столько чем-то руководил, сколько банально отсыпался. Потому что несколько последних ночей перед отплытием Лиддит практически не давала ему спать.
Все началось вечером того дня, когда состоялся его разговор с императором. Лиддит, как обычно, появилась перед самым закатом и, войдя внутрь палатки, устало рухнула на раскладное кресло, стоявшее напротив походного ложа, на котором развалился Его светлость герцог Арвендейл.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
