Пусть ярость благородная Вскипает, как волна! Идет война народная. Священная война!
Глава 16 УЧЕБКА Плутон, база «Старый Восток».
— Упасть, отжаться! — рявкнул Таппи Нупуру, еще не так давно собиравшийся сдавать экзамены на младшего командора, а ныне обмывший погоны старшего.
Огромный ангар, занятый под штурм-полосу, задрожал от множественных эхо — новобранцы, кандидаты в рядовые космопехоты приняли упор лежа. Курт Зегерс, уже сделавший два круга по ангару размером со стадион, дышал ртом и хорошо понимал рыбу, выкинутую на брег, песчаный и пустой. Легких не хватало для дыхания, руки подламывались, отказываясь разгибаться, а локальная гравиустановка выдавала двойную гравитацию — «для пущего напрягу», как палачески ухмылялся старший командор.
— Встать! Бегом марш!
«Скорей бы в бой, — мелькнуло у Курта. — Суворов утверждал, что только в учении тяжело…»
Кандидаты оперлись сначала на колени, потом поднялись на трясущиеся ноги.
— Не могу больше! — застонал кто-то.
— Через «не могу»! — отрезал Нупуру. — А если окажетесь в зоне прямого поражения?! Тоже будете скулить и нюнить?!
— Лучше сдохнуть…
Таппи за шиворот поднял «слабое звено» — бритоголового парня с унылым выражением Пьеро, встряхнул его и прошелся вдоль строя.
— Тут не лагерь отдыха! — заорал он. — И не клуб садомазохистов! Вы служите в Доброфлоте! И кто вы?
— Кандидаты… — вякнул кто-то слабым голосом.
— Не-ет! — ласково протянул Нупуру. — Вы разгильдяи и чмошники! Мамсики и задохлики! Трусы и лодыри! С-салабоны! Но я намерен выдавить из вас все дерьмо и превратить хлюпиков хоть в какое-то подобие бойцов! А уж воинами станут те из вас, кто пройдет хотя бы три боя! Почему три, спросите вы? Потому что в первом вам будет не до сопротивления, а если выживете, то мигом найдете себе занятие — сушить подмоченные комбезы и выгребать из них… сами знаете что! Во втором бою вы, может быть, и сохраните скафандры сухими, но толку с вас будет чуть. И только в третий бой вы вступите с пониманием своего маневра, будете знать где, что и как! «Не могу!» — передразнил он. — Это в вас пищит недодавленный лентяй! Так давите его! Не позволяйте изнеженному организму командовать вами! А иначе можете уматывать из рядов! Но прежде чем станете собирать вещи, нарисуйте свой портрет и подпишите жирными буквами: «ЧМО»! А как вас еще называть?!
Нупуру хмуро обвел взглядом понурившихся, покачивавшихся кандидатов и пробурчал:
— Отдохнули? Бегом марш!
Зегерс усилием воли стронул себя с места и погнал по дорожке. Упругая дорожка вихлялась и кособочилась, пот щипал глаза, но на то, чтобы утереть их, не хватало сил. Скорей бы добежать! И рухнуть. И не вставать больше…
— Всё! — прозвучала заветная команда. — В душ!
Зегерс, хватая воздух пересохшим ртом, поплелся в душевую. Радости он не испытывал, слишком устал. И облегчения особого тоже не чувствовалось, даже за порогом ангара, где поддерживали обычную силу притяжения.
Почти два месяца он в учебном центре. Первые дни вообще пластом лежал после занятий, теперь окреп, появился навык, впервые в жизни стал попадать из лучемета не в небо, а в мишень. И все равно до настоящего бойца ему еще далеко…
С трудом стянув влажную футболку и трусы, Зегерс шагнул в душевую кабинку. Горячие струи ударили со всех сторон, смывая пот и грязь. Кандидат в рядовые постанывал и чувствовал, как откуда-то из глубин души всплывает удовлетворение: а меня командир не ругал! Я сегодня сдал норму! Выжал себя, как лимон, но сдал!
Переодевшись в чистый комплект, Курт выбрался в коридор — прозрачную круглую галерею. Она тянулась поверх огромной решетчатой фермы, длиннющей сцепки титановых балок.
За вогнутыми стенами стелился Плутон. Пейзаж напоминал Антарктиду, освещенную лунным светом. Бледно-синими увалами уходили к горизонту снега, только не белые, а желтовато-розового оттенка — это по здешней зиме вымерзла и опала органика из хилой атмосферы. Из снегов выпирали ледяные скалы — лед водный, лед азотный, лед угарного газа. Солнце не бросалось в глаза — просто большая звезда с чуть заметным диском. И как же она удерживает на привязи Плутон?
