– Давайте, я вам помогу.
– Нет, что вы, я сам донесу. Там всего две небольшие коробки.
Диего спустился по тропинке к асфальтовой дорожке и пошел через парк по направлению к стоянке машин, находившейся за рестораном.
«Голова не проходит. Надо выпить что-то посильнее, – подумала Арина. – А «максальт» остался в сумке в машине. Придется тоже идти на стоянку».
– Диего, подождите, – крикнула она и стала спускаться вслед за ним.
Диего не услышал ее окрика. Он быстро шагал в сторону видневшихся впереди зданий. Как это бывает летом, резко темнело. Казалось, еще минуту назад лучи солнца освещали и дорожку парка, и здания впереди, но вот солнце исчезло за горной цепью Юры, и все вокруг, как по мановению волшебной палочки, быстро стало погружаться в темноту. Арина уже с трудом различала силуэт мужчины, идущего впереди. А вскоре он поравнялся со скульптурной группой, изображавшей целое семейство, и понять, где он, а где скульптуры, было уже невозможно.
На минуту Арина вновь увидела его – Диего свернул во двор ресторана, – а потом совсем исчез из виду. Арина еще шла по парку, когда услышала резкий звук. «Странно, фейерверк уже запускают, что ли?» Она оглянулась назад, но ничего похожего на фейерверк не увидела. Вдали виднелся лишь подсвеченный изнутри шатер. Арина пошла дальше. Она вошла во двор, который был вымощен камнями. «Как неудобно идти на каблуках по камням, – пронеслось в голове. – И грохот такой, будто не женщина идет, а конь гарцует». Громкий стук каблуков по камням болью отдавался в висках. Она вышла к стоянке машин. Какой-то странный звук привлек ее внимание. Ей показалось, будто кто-то стонет. Она пошла по дорожке между машинами. Около одной из них виднелся темный силуэт. Она подошла поближе и увидела Диего, сидевшего на земле, привалившись к машине. Он тихо стонал.
– Что с вами? Вам плохо?
Мужчина ничего не ответил, его глаза были закрыты. Присмотревшись, Арина увидела кровь, сочившуюся сквозь пиджак. Она достала мобильный телефон и набрала номер «скорой помощи», а потом полиции. Полиция приехала минут на пять раньше «скорой помощи». К этому времени Арина уже позвонила Олегу, а он предупредил Питера и Сильвию о происшедшем. Решено было пока ничего не говорить остальным гостям и родственникам. Но вместе с Сильвией прибежала ее мать и тетя, и вскоре уже все знали о случившемся. «Скорая помощь» увезла Диего, а полиция осталась и попросила гостей пока не разъезжаться, чтобы они могли осмотреть место происшествия. Арину, как основную свидетельницу, попросили поехать в полицейский участок, чтобы записать ее показания.
Собственно, ничего особенного она рассказать не могла, кроме того, что шла следом за Диего, никого не видела, но слышала странный звук, который, как теперь стало ясно, и был звуком выстрела.
Арина вернулась домой в третьем часу ночи с дикой мигренью. Выпив наконец свое лекарство от головной боли, она забралась в постель. Олег принес ей теплого молока – иногда это бабушкино средство помогало ей побыстрее заснуть. Пока она пила, он рассказал, что Диего сделали операцию, извлекли пулю, но его состояние остается тяжелым. Полиция долго осматривала стоянку и двор, опрашивала гостей, но нашла ли она чего или нет, никому не известно. У Гилмора попросили список присутствовавших на свадьбе гостей. Так что, по-видимому, всех будут вызывать для беседы в полицию.
Глава девятая. Вилла Ле Куртиль
Следующий день был воскресенье. Слава богу, сегодня не надо было идти на работу. В памяти Арины все время всплывала вчерашняя свадебная суета, громкая музыка и танцы, затем выстрел, раненый Диего на стоянке, полуторачасовая беседа в полиции. И лицо человека восточной наружности, которого она заметила в самом начале торжества, а потом так больше и не видела.
На улице шел дождь, и выходить никуда не хотелось. Арина занялась домашними делами. Накануне из Америки приехала наконец Настя с кучей грязного белья и с возом новостей и впечатлений. Пока Арина стирала и готовила обед, Олег с дочерью сидели в гостиной и читали. Вернее, Олег читал, а Настя больше делала вид. Она то и дело выбегала к Арине на кухню, хватала яблоко или печенье, тормошила Типи.
После обеда дождь затих, и они отправились гулять. Когда они уже заканчивали прогулку, в кармане Арины раздался характерный звук мобильника. Звонила Жанна, Арина просила ее узнать, нет ли новостей из больницы о самочувствии Диего. Жанна, державшая связь с Сильвией, сказала, что состояние остается тяжелым.
– Ты как там? – Арина знала, что завтра уезжает Сергей.
– Ничего хорошего… – начала было Жанна, но потом вдруг осеклась и уже другим голосом продолжила: – Так что договорились. Как узнаю что-то, я вам позвоню.
Жанна повесила трубку и вышла в коридор. Мишель и Лиза, ее дочь, вернулись с прогулки раньше, чем она ожидала, на улице опять начало моросить.
– Ужинать будете?
Получив утвердительный ответ, она отправилась на кухню готовить ужин.
За ужином в этот вечер все больше молчали. Жанна смотрела на дочь, которая за последнее время так выросла и хотела казаться взрослой. Но за этой взрослостью, часто нарочитой, напускной, все еще скрывалась маленькая девочка. И этой девочке было самой порой страшновато от той самостоятельности, которую она с такими боями завоевывала в ежедневных боях местного значения с матерью и приемным отцом. Она смотрела на почему-то очень поседевшую за последнее время голову Мишеля, ярко освещаемую низко висевшей над столом лампой, на его сильно постаревшее и как-то оплывшее лицо, правда, все еще достаточно представительное и даже аристократичное, и в ее голове все время крутилась до ужаса простая и банальная мысль: ведь все-таки именно они, а не Сергей – ее семья. Ну дочь, это естественно. Так было, есть и будет. Но даже Мишель с порой раздражавшей ее основательностью, приземленностью и даже занудливостью тоже настолько въелся в плоть и кровь, что стал частью ее, Жанны. И никуда от этого не деться. Мишель, почувствовав ее взгляд, повернулся к ней, внимательно посмотрел на нее и улыбнулся ласковой и в то же время несколько виноватой улыбкой. Ей даже показалось, что в этом взгляде, в этой улыбке она прочитала то, что видела в нем так часто раньше: “я люблю тебя, Жанна”. Потом Мишель встал, обошел стол, подошел к ней, поцеловал в висок и сказал: «Спасибо за ужин, милая. У тебя очень усталый вид. Вчера переволновалась. Ты бы легла пораньше. Вряд ли сегодня уже стоит беспокоить Сильвию».
Жанна была застигнута врасплох этим знаком внимания – последнее время Мишель вел себя с ней подчеркнуто вежливо, но сухо. Убрав на кухне, она, еще не очень понимая, зачем, отправилась к нему в кабинет. Мишель сидел за столом и читал что-то. Когда она вошла, он оторвался от бумаг.
– Что-то новое? – в его взгляде и в голосе уже не было и следа нежности, промелькнувшей там, в столовой.
– Нет, ничего, – ответила Жанна. – Просто хотела узнать, давно ли ты видел Альбера?
