Август 1771 года
Лошадиное ржание известило о приходе гостей. Я прервала эксперимент и выглянула из окна. Во дворе никого не было, однако лошади продолжали фыркать – значит, кто-то чужой; наверное, прошел к кухонной двери – таков общепринятый этикет.
Предположение тут же подтвердил истошный визг с задней части дома. Я высунула голову в коридор: миссис Баг вылетела из кухни как ошпаренная. Не заметив меня, она пронеслась мимо, выскочила через парадную дверь и скрылась в лесу, не переставая вопить. Обернувшись, я увидела индейца, стоящего на пороге кухни.
Некоторое время мы настороженно изучали друг друга; поняв, что я не собираюсь кричать и убегать, гость немного расслабился. Я тоже, поскольку ни оружия, ни боевой раскраски, ни прочих признаков враждебного настроя не наблюдалось. Индеец (судя по всему, чероки) был одет для визита: три рубашки, домотканые штаны и странный головной убор вроде недокрученного тюрбана, какой мужчины надевают на официальные мероприятия, да еще длинные серебряные серьги и красивая брошь в форме восходящего солнца.
– Osiyo[8], – поздоровалась я вежливо.
В ответ он ослепительно улыбнулся и что-то сказал. Я беспомощно пожала плечами и тоже улыбнулась. Так мы и стояли бы целую вечность, кивая и улыбаясь, но тут его осенило: сунув руку за ворот самой нижней рубашки – щегольского одеяния, расшитого желтыми алмазами по голубому полю, – он вытащил кожаный шнурок, на котором висели черные когти одного или нескольких медведей.
Индеец помахал ими в воздухе и поднял брови, оглядываясь, словно ища кого-то.
– А! – догадалась я. – Вам нужен мой муж, Медвежатник! – Я сделала вид, будто целюсь из ружья.
В награду за сообразительность гость снова ослепил меня безупречными зубами.
– Он будет с минуты на минуту. – Я махнула в сторону леса, куда умчалась миссис Баг, – несомненно, уведомить Самого, что в дом ворвались красные дикари и сейчас воцарится хаос, кровавая резня и осквернение чистых полов. – Входите, пожалуйста, выпейте чего-нибудь.
Джентльмен охотно последовал за мной. Мы уселись за стол и принялись мирно пить чай, продолжая обмениваться улыбками и кивками. Вскоре вошел Джейми, сопровождаемый не только миссис Баг, но и Питером Бьюли.
Оказалось, что наш гость по имени Цаца’ви – брат жены Питера; живет в небольшом поселке милях в тридцати, приехал повидать сестру.
– Прошлой ночью мы малость подымили после ужина, – объяснил Питер, – и Цаца’ви рассказал моей жене, что у них в деревне приключилась беда, а она перевела мне – он-то не знает английского, а я не говорю по-ихнему, разве что «спасибо» да «пожалуйста»… В общем, он рассказал про медведя, который последнее время повадился шастать в деревню.
– По-моему, Цаца’ви и сам мог бы разобраться с этим делом, – сказал Джейми, кивнув на ожерелье из медвежьих когтей и для убедительности ткнув себя в грудь. Тот явно понял смысл комплимента и разулыбался. Мужчины слегка поклонились друг другу над чашками чая в знак взаимного уважения.
– А то, – согласился Питер, облизывая уголки губ. – Наш Цаца’ви – охотник хоть куда и с обычным медведем справился бы сам. Только это непростой зверь. Вот я ему и говорю: пойдем к Макдубу – авось выкроит время да разберется.
Он кивнул в сторону Джейми с гордостью собственника: видал? А что я говорил!
Я спрятала улыбку. Джейми поймал мой взгляд, скромно кашлянул и поставил чашку.
– Ну… Прямо сейчас не могу; разве когда сено уберем. Что же за медведь такой необыкновенный?
– Призрак, – весело отозвался тот.
Я подавилась чаем. Джейми озадаченно потер подбородок.
– Э-э… И что он натворил?
Впервые медведь появился в округе около года назад, хотя никто его не видел. То сушеную рыбу утащит, то связки кукурузы, что висят возле хижины, то мясо; словом, обычные проделки зверя, но хитрого – простой медведь совершенно не заботится, видели его или нет.
– Понимаешь, он приходит только по ночам, – принялся объяснять Питер. – И шуму не поднимает. Люди утром выходят – запасов как не бывало!
Брианна, заметившая стремительное отступление миссис Баг, тоже явилась в кухню. Слушая рассказ о медведе, она принялась напевать себе под нос знакомую мелодию, и память тут же услужливо подсунула слова: «Он проспит до обеда, а потом пойдет гулять, из-под носа у семейства все вкусняшки воровать…»[9] Я прижала салфетку ко рту, делая вид, что вытираю губы.
– И они сразу поняли, что это медведь, – по следам, – уточнил Питер.
