Она подняла на него сияющие радостью глаза, и он прочел в них невысказанный вопрос. Но теперь он знал, каких слов она от него ждет.
— Катарина, единственная любовь моя, я прошу тебя стать моей женой.
Только теперь он понял, что она имела в виду, когда говорила, что каждый новый день несет с собой чудо. На ее лице сиял восторг тысячи рассветов, а от слов, которые она прошептала, повеяло сладостным дыханием летнего ветерка.
Он забыл о своей усталости, о раненой щеке и смотрел во все глаза на открывшийся ему свет. А затем вместе с ней он вошел в мир, о котором до сих пор только грезил.
Увидев стоявшую у входа в Соколиный замок карету, Ричард придержал лошадь. Рядом с каретой прохаживался пожилой грум, на козлах дремал кучер еще более преклонных лет. Только один человек в этих местах ездил на такой допотопной карете и имел таких же старых и подагрических слуг, каким был он сам, — сэр Томас Мартинье.
Ричард помедлил. Затем, решившись, подъехал к замку. С невозмутимым лицом он передал свою лошадь груму и услышал, как слуга докладывает о нем.
Его провели в гостиную, поскольку Арабелле теперь не нужно было выносить подавляющий своими размерами неуютный холодный холл. Она рассеянно поздоровалась с ним. Но он сразу же почувствовал, что печальный вид она приняла только ради приличия. Она с готовностью представила его своей тете Мэри.
Ричард увидел даму, хотя и одетую в глубокий траур, но по самой последней столичной моде. На ее высоко взбитых волосах кокетливо сидел крошечный чепец из пенистых кружев. Он увидел, что его пристально оглядывают с головы до ног. Потом дама перевела взгляд на племянницу и чуть заметно приподняла брови, и Ричард понял, что отвергнут, как безнадежно отсталый провинциал, по причине полного несоответствия столичным образцам.
Но теперь он только улыбнулся про себя. Гораздо более важным было то, как примет его сэр Томас.
Старый, страдающий одышкой судья в ответ на поклон Ричарда извинился за то, что не встает.
— Вы, как и я, приехали, чтобы выразить соболезнования? — спросил он высоким свистящим голосом. — Печальное событие.
— На другое мой шурин и не мог рассчитывать, сэр! — с досадой воскликнула тетушка Арабеллы. — Всегда вмешивался в чужие дела, нарываясь на неприятности. Он сам в жизни был несчастный человек и никому не дал счастья. Надеюсь, в ином мире ему повезет больше.
— Так, так. Но для джентльмена это незавидный конец — не слишком почтенный.
— Вы думаете, сэр, — рискнул задать вопрос Ричард, — и вы тоже, мисс Глинд, что сэр Генри погиб в результате падения с лошади?
Арабелла вскинула брови:
— А что же еще нам думать? Лошадь вернулась в конюшню без седока, с седлом на боку, с оборванным стременем. Наш второй лакей доложил, что видел из окна своей комнаты, как отец около полуночи один проскакал по аллее в глубь парка. Вам известны результаты поисков — у дамбы найдены его шляпа и хлыст и парик в тине на берегу. А теперь, когда… когда найдено и тело с… как мне сказали, раной на голове, которую мог причинить удар о каменную стену дамбы…
Она потупилась и сжала руки на коленях. Ричард поспешно произнес:
— Не отчаивайтесь, мэм. Мы все очень…
Она вскинула руку:
— Нет, мистер Кэррил, не стоит произносить слова, в которых нет правды. Вы скорбите о нем не больше, чем жители деревни. Вас могли всего лишь поразить обстоятельства его гибели. Но как сказала тетушка, мой отец был не из тех, кто… уклоняется от исполнения долга из страха перед последствиями.
— Так вы полагаете, что он предпринял шаги…
Сэр Томас подался вперед, приложив ладонь ковшиком к уху.
— Чтобы разоблачить контрабандистов? Ну конечно. Он и меня подбивал этим заняться. Сказать по правде, порядком успел мне надоесть. Мы, видите ли, жили тут вполне спокойно до его приезда. Мне больше по душе был его брат Чарльз — славный, веселый малый. Вот я расскажу вам, как мы с ним однажды…
Ричард заметил, как Арабелла и ее тетя Мэри смущенно переглянулись, и быстро произнес:
— Вы говорили, сэр, что сэр Генри…
— Ах, ну да. Старею, знаете ли, и быстро теряю нить. Вы должны простить меня. Так вот, сэр Генри считал, что у него достаточно оснований, чтобы вызвать отряд волонтеров. Он не давал мне покоя, пока я не подписал разрешение.
Арабелла вскинула светловолосую головку:
— Но, как я понимаю, той ночью отец был один?
— Возможно и так, мэм. Я говорил ему, что полагаться на волонтеров нельзя, так же как и на таможенных инспекторов. Да только на прошлой неделе наши местные волонтеры позволили одолеть себя. Говорят, они захватили злоумышленников — прямо с поличным, с рулонами французского шелка на плечах. И что же? Двести контрабандистов, отчаянных парней, окружили их и отбили пленников. Причем без единого выстрела. — Он сдвинул парик на затылок и почесал голову. — Впрочем, не совсем так. Офицер был ранен, и говорят, что он в свою очередь пометил их главаря.
Глаза всех присутствующих устремились на Ричарда. Недоверчивые, сомневающиеся — Арабеллы, неожиданно заинтересованные — тетушки Мэри. А в бледных водянистых глазах сэра Томаса промелькнуло веселое любопытство, которое тут же выразилось в его вопросе:
— Я вижу, вы тоже были ранены, мистер Кэррил?
Ричард поднес руку к щеке и ответил невозмутимо:
— Это только царапина, сэр. Увлекшись стрельбой по голубям, я забыл об осторожности. Но тот офицер — он не слишком пострадал, я надеюсь?
— Нет. Главарь контрабандистов всего лишь прострелил ему правую ладонь.
— Но после этого на помощь нашим волонтерам, без сомнения, пришлют подкрепление из соседнего графства?
— Едва ли. Там и без того есть чем заняться. Мне докладывали, что у них назревают серьезные беспорядки…
— Значит, все останется по-старому? — перебила его Арабелла. — Если… если здесь и в самом деле есть контрабандисты, они будут продолжать свое дело так, словно отец и не приезжал сюда. Это занимало его ум днем и ночью. Выходит, в конце концов он потерпел поражение.
Ричард повернулся к ней:
— Я как-то попытался объяснить вам, мисс Глинд, что наши местные обычаи далеки от лондонских. Здесь людей объединяет круговая порука, а также сочувствие к контрабандистам. Ваш отец не сумел этого понять. Он поторопился подавить этот протест против не пользующихся поддержкой законов о торговле, в котором, как вы, наверное, уже знаете, принимал участие его брат.
— А это снова возвращает нас, — подхватила тетя Мэри, — к тому, что я сказала, — сэр Генри разворошил осиное гнездо и пожал плоды.
Что-то в ее голосе заставило Ричарда поднять на нее взгляд. Он встретился с ее темными, проницательными глазами.
— Вы предполагаете, мэм…
— Я ничего не предполагаю, сэр. Мы с Арабеллой считаем, что смерть моего шурина произошла в результате несчастного случая, очевидно в самом деле имевшего место. Пастор конечно же прочтет по этому случаю подходящую проповедь, тем дело и закончится. И это к лучшему. Моя бедная девочка и так уже достаточно настрадалась. Как только минует срок, я заберу ее с собой в Лондон.
