Книга Все стороны злосчастной медали - Иван Дмитриев

На следующее утро я почти уже был здоров и мог нормально двигаться. Ночь была сложной: я несколько раз просыпался в поту и потом долго не мог заснуть. Зато в то время появились некоторые идеи. Мы с Вертеном встретились там же, где и впервые в его доме.

— Доброе утро, — начал я, — Есть что-нибудь новое по Бранну?

— А вы, я смотрю, уже поправились, — ответил он, — Доброе утро. Нет.

И чем он занимается днями?

— А у меня вот есть пара задумок. Начну издалека.

— Ага.

— Есть два канала, по которым мы можем заставить его вернуться в Германию. Первый — это его, скажем так, неофициальная работа. Наркотики. Было бы опрометчиво изображать большой заказ и ждать личной встречи с Бранном. Тем более, что он ждет наших действий.

— Да, а еще, если я приму в этом непосредственное участие, то буду видеться его сторонником в глазах нашего конгломерата.

— У него хорошо получается действовать на расстоянии, как мы уже почувствовали на себе. Поэтому второй канал, по которому можно выцепить Бранна — это его официальная работа. Я думаю, он её еще не потерял и вряд ли хочет.

— И как устроить очную ставку с начальником отдела логистики?

— Думаю, вот как. Нужно найти небольшую транспортную компанию, выяснить, кто ею владеет. Далее нарисовать документы с именами владельцев и обратиться в "Траст Логистик" с предложением о слиянии. Ну или о сотрудничестве. Есть шанс, что Бранна привлекут как опытного специалиста для оценки сети, покрываемой этой транспортной компанией. Тут мы его и возьмем.

— Скользкий план. А если не привлекут?

— А как они тогда оценят выгоду поглощения компании?

— Есть бухгалтеры, есть экономисты — они всем этим и займутся с радостью.

— Не может быть, чтобы его не попросили оценить структуру транспортной компании. У них ведь тоже есть свои схемы логистики, вдруг они даже удобнее, чем у "Траста"? Это он и должен будет проверить.

— Не знаю, — сказал Вертен, вставая, — Думаю, у "Траст Логистик" есть и другие специалисты. Рискованно.

— А иначе нам его не достать, — сказал я, глядя, как Вертен налил себе бокал бренди и залпом опустошил.

— Не знаю, не знаю, — повторил он, наливая второй.

Ясно было, что Вертен тоже чувствует, что мы в заднице.

— Я готов принять в этом участие непосредственно. Буду одним из лжевладельцев транспортной компании.

Давай, соглашайся уже, неужели осталось сидеть в доме и пить?

— Я, — начал Вертен и тут же выпил второй бокал, — Я могу помочь только с документами.

— И информацию по транспортным компаниям региона тоже не плохо было бы достать.

— Можно. Но нужно подождать.

— Хорошо. А где Ганс?

— Следующая после вашей комната.

Я вышел, оставив Вертена наедине с внушительной бутылкой бренди. Проходя по коридору, который отделял одну часть дома от другой, я заметил обилие различных картин на стенах. Интересно, Вертен и правда любил искусство или просто закрывал однотонные обои чем-то красивым?

Шутливая мысль пробудила воспоминания о брате. Я всегда был занудой, а в Карле разом умещались и чувство юмора, и хорошая способность мыслить. Впервые он стал приставать со своими каламбурами, когда ему было тринадцать. Мы сидели в гостиной поздно вечером и листали какой-то автомобильный журнал. Он показательно зевнул и сказал:

— Пойду спать. А то я, как лес.

— Что? — с недоумением спросил я.

— Меня вырубает, — закончил он с победоносной улыбкой.

Шутник хренов. И только сейчас я понял, как мне его не хватает.

Я открыл дверь Ганса без стука. Он сидел на кровати и читал какую-то книгу.

— Что читаешь? — спросил я, дав понять, что нахожусь в комнате.

— А? Да так, — сказал он и поставил на полку Шекспира.

— Действительно, "да так". Есть предложение. Хотел бы работать с тобой, потому что никого другого для этой роли не придумать.

— Ну-ка.

И я пересказал всё то, что чуть раньше слышал Вертен и его стены.

— Такие дела, — закончил я, — Хочу, чтобы ты был вторым подставным лицом. Надеюсь, это наше последнее опасное предприятие.

— Да, без проблем.

— Кстати, что-то ты про Вертена ошибся малость. Он сидит и ничего не делает. Пьет.

— Тем хуже. В здравом уме он придумал бы, как нас использовать. А после встречи с засадой он пошел по наклонной. Превращается в параноика. В таком состоянии он опаснее для нас, потому что непонятно, что придет в голову.

— Почему он так просто спёкся? Я думал, без крепких нервов криминальный сектор не возглавить.

— Понятия не имею. Никогда не поздно сломаться. Когда я работал с рынком Хасана, мне сперва приставляли нож к глотке.