Книга Ухожу в монастырь! - Анна Ольховская

– Вот это – самая лучшая новость за сегодня! – облегченно вздохнул Сергей. – Прямо как в старом анекдоте – если ты думаешь, что плохо живешь, посели в квартире козла…

– Что характерно, многие женщины так поступают в жизни, – проворчала я. – А потом не знают, как от этого козла избавиться.

– Пошутила, да? – расстроенно шмыгнул носом Лешка. – Сострила искрометно, а мужу теперь ночами не спать, терзаясь в сомнениях: он по жизни козел или это намек на рога?

– В общем, вы меня поняли, – улыбнулся Сергей. – Если утром мне основная наша задача казалась достаточно сложной, то теперь, после исчезновения угрозы чужого вмешательства, все стало очень простым.

– Поделитесь с нами, товарищ командир, – подала голос Саша, все это время вместе со Славкой поддерживавшая апатично-вялую дочь, – решением этой простой, на ваш взгляд, задачи. Подумаешь, семечки – отец моего внука ведет за собой тех, кто стремится причинить зло мальчику, да и ему самому тоже. Все это происходит в нескольких километрах от нас, в глухом заснеженном лесу, куда не пройдет даже снегоход, не говоря уже о ваших громоздких монстрах, а это значит, что перехватить погоню мы не успеваем. Остановить их с помощью Никуши – тоже, они защищены от ментального воздействия. Я, видимо, по скудоумию своему, понятия не имею, что нам делать, поэтому с нетерпением жду ваших слов.

– Да ладно вам, – смутился Сергей. – Не все так плохо, ведь на Кае защиты нет и постороннего вмешательства тоже нет, а значит, Ника сможет связаться с вашим зятем…

– Он мне не зять!

– Вопрос терминологии. Так вот, Ника его найдет и предупредит о погоне. Думаю, этот ваш загадочный Кай сообразит, что делать, он все-таки мужчина, не пацан желторотый, а там и мы с ребятами подоспеем.

– На чем, на крыльях, что ли?

– Почти. На лыжах.

– На лыжах? – В измученном взгляде Сашенции плеснула плавником надежда. – А откуда вы их возьмете, я в машине лыж не видела.

– Потому что они во второй. На лыжах по снегу, как вы понимаете, бежать гораздо проще, но самое главное – быстрее. И пока Кай будет пробиваться пешком, мы до хутора, где прячут мальчонку, домчим раньше его.

– Так что же мы стоим! – оживилась Сашка. – Несите скорее лыжи! А ты, Никуша, передай, пожалуйста, Каю…

– Теть Саша, – тихо произнесла Ника, – я не смогу.

– Чего ты не сможешь?

– С Каем сейчас связаться не смогу. Я устала.

– Малышка, – лицо подруги потемнело, губы сжались в тонкую нитку, – ты, наверное, не понимаешь всей серьезности ситуации! Что значит – устала! Мы все устали, сутки на нервах, но…

– Сашка, будь добра, заткнись, пожалуйста! – прошипела я, почти физически ощущая, как выгибается дугой спина и пушится хвост. Главное, не говорить с мяукающим подвыванием. – Ника понимает ситуацию лучше нас всех, вернее, глубже – она ее ощущает изнутри…

– Так что же она…

– Так то же! Ты, я вижу, считаешь ее сказочной волшебницей, способной творить чудеса легко и непринужденно, да? Дунула, плюнула, сказала «крекс-пекс-фекс», и – вуаля! Проблема послушно рассыпается в прах.

– Ну…

– Так вот позволь тебя разочаровать! Ментальное воздействие вытягивает у Ники на порядок больше энергии, чем любая физическая нагрузка! А особенно когда ей приходится тянуться так далеко, как сейчас. Да еще и в одиночку – раньше ведь ей помогали амазонские индиго. Никуська без нашей с Лешкой энергетической подпитки вообще не справилась бы, но она смогла! И решила основную проблему! Но энергия сейчас – на нуле, а без нее способности не задействовать! Бензин кончился, понятно?!

Ой, совсем плохая я что-то, ору и даже ногами топаю. Небось и мордень красная, а сама недавно над спорящими мужчинами хихикала.

А чего она!

Она, кстати, тоже покраснела, но не от злости, а от стыда. Глаза Сашенции заплыли слезами, подруга всхлипнула и дрожащим голосом произнесла:

– Извини, Анетка… Я дурища, я знаю! Но… там… и я…

Слезы – штука заразная, как зевота. К тому же отпустило наконец свивавшее меня в узел напряжение, и я почувствовала, как киселем растеклись губы, в носу защипало, а слезные железы заработали с дурным энтузиазмом.

На этот раз к нам присоединилась и Ника, расстроенная тем, что не может пока ничем помочь – это можно было разобрать из ее невнятных всхлипов.

В общем, бенефис женского трио «Ревушки».

Трио – потому что Вика благодаря действию транквилизатора пребывала сейчас в иной реальности и равнодушно смотрела в небо, повиснув на оставшемся в одиночестве брате.

Почему в одиночестве? А потому, что из матери сейчас опора была, мягко говоря, никаковская.

На периферии зрения и сознания мелькали растерянные лица мужчин. Кто-то пытался напоить нас водой, кто-то – натереть лицо снегом (получив ногой по коленке, ойкнул и ретировался), нам что-то говорили, потом мелькнул шприц, вероятно, с тем же транквилизатором, но в ход его все же не пустили – уж больно результат убойный, если судить по Вике.

В итоге нас оставили в покое, правильно сообразив, что слезы сейчас – лучшее средство для снятия стресса.

Мы его и снимали, самозабвенно и горько, еще минут десять. А потом шторм начал понемногу затихать, оставив в конце концов лишь легкие волны в виде судорожных прерывистых вздохов и всхлипываний.

Вот теперь вода была бы кстати, о чем быстрее остальных сообразили наши мужчины: Винсент и Лешка почти одновременно протянули нам пластиковые стаканчики с живительной влагой.

Напившись, продышавшись и проморгавшись от слез, мы увидели, что за время бенефиса нашего трио остальные члены армии спасения зря времени не теряли. На дороге остался всего один «тигр», а шестеро спецназовцев в белых маскировочных комбинезонах поверх камуфляжа заканчивали шнуровать лыжные ботинки.

Стоп! Минуточку! Шестеро?! Но ведь двое из них ранены, и отсутствие одного «тигра» означает, что раненых уже увезли, причем вряд ли за рулем был один из них. А это значит, что как минимум трое из команды Сергея выбыли.

Но их по-прежнему шесть! И… где Славка, Винс, Хали? Возле нас только Лешка, заботливо вытирающий сейчас лицо дочери своим носовым платком.