И снова пришла пора: «Обрадовался князь последнему испытанию – видать такова его тяжкая доля! «Рискну в последний раз, и заживём мы счастливо дружной семьёй», – подумал князь Всеслав. Быстро в путь снарядился – обнял жену, а к матери, родным и друзьям, даже не заглянул, покинул дворец через подземный ход, словно от врагов прятался. Оседлал за городом коня и давай пылить до небес, а за ним увязалась Верная Охота, да вот только одни чёрный ворон припозднился: мертвечину клевал и потому остался.
Не успел стихнуть топот копыт княжеского коня, как уже гром загремел – то Змей Змеевич по небу летит, к неверной княгине спешит. Облака разгоняет и искры в стороны пускает».
Глава 9. Страсти по рембрандту
Утро принесло из мрачных низин и овражков свежесть, да такую по-осеннему прохладную, что пришлось прикрыть окно. Обильная роса не выпускала из дома на улицу, да ведь уже суббота, и можно беззаботно перевести дух и полениться в кресле с чашечкой чая.
Даже на терраске оказалось прохладно, и, завернувшись в пледы, Мила и Лена оставались в комнате после завтрака. Говорить не хотелось, события вчерашнего дня опустошили обоих, эмоции и чувства перегорели в огне переживаний и страха и теперь требовалось время, чтобы восстановить душевные силы, растраченные намедни. Но в то утро мужчины слетались, как луговые мотыльки на красный фонарь.
Первым на улице застрекотал скутер Евгения.
– Иди, встречай, я пойду одеваться.
Алёнка, как была нечёсаная, вышла на приступки:
– Привет! Мы только поднялись.
– Простите, что рано, не смог удержаться, чтобы не приехать.
– Да ты весь промок!
– Такая роса, пока добирался по разнотравью, чуть не смыло волной!
– Тоже мне Ихтиандр. Заходи. Чай будешь?
– Буду, я же весь мокрый и продрог!
Женя заулыбался и в мокрых носках пошлепал по полу. Алёна ответила ему и отправилась ставить чайник, при этом рассказывала о вчерашней встрече с олигархом.
– Молодец, молодец, – время от времени поддакивал рассказчице парень. – Жесть, прямо жесть.
– Всё обошлось, но, главное, оказалось, что к убийству он никакого отношения не имеет. Теперь остался только охотник! Молчун, крепкий орешек, не поймёшь, что у него в голове, не напугаешь и шумихой в прессе.
– Да, надо что-то придумать. У меня пока нет никаких мыслей, кроме одной: он давным-давно ухаживал за твоей бабушкой. А она выбрала Александра Сергеевича. Как тебе такая версия?
– Ужас! Только не сегодня разбирать твои фантазии.
– Согласен! Мои маленькие серые клеточки требуют отдыха. Кстати, я наконец-то получил гонорары и премию за интервью с олигархом и хочу тебя отблагодарить.
– Ты хочешь сказать, что я заработала кучу денег?
– Но не совсем кучу, в прямом смысле слова, но три хабаровских купюры приходятся как раз на твою долю.
– То не гроша, то вдруг алтын!
– Ты – кладезь поговорок.
– А что ты хочешь, у ребёнка бабушка филолог. Я с томиком Даля ходила в детский сад.
– Здорово. Может, после школы тебе податься в журналистику?
– Вчера, когда люди в чёрном везли меня на машине, я дала себе слово, что если выживу, то всю свою жизнь посвящу борьбе с темными силами.
– То есть с орками и гоблинами?
– Перестань, я не шучу, как впрочем, и Толкиен.
Женька заёрзал на стуле.
– Извини, помню, ты хотела новый телефон, может, быстренько смотаемся в город, а?
– Шоппинг?
– А почему бы и нет.
– Я не такая, я жду трамвая.
Алена усмехнулась, показала язык, а после покосилась на дверь, что вела в дом.
– Так спроси у Людмилы Александровны, может, отпустит.
– Пойду поговорю. А ты пока пей чай, согревайся.
– Спасибо, я выйду на солнышко, поскорее обсохну.
– Купюры мои не потеряй…
Взгляды их встретились, они рассмеялись и разошлись. Девочка вошла в дом, мамы не было видно. Милу она нашла в ванной. Мама сидела, поставив локти на раковину, и плакала.
– Ма, ты чего? Что стряслось?
– Всё хорошо. Просто после вчерашнего никак не могу нервы успокоить.
– Ну, тогда тебя не о чем спрашивать.
– А что ты хотела?
– Ну, ты помнишь, Женёк, обещал со мной поделиться деньжищами, что он получил за интервью. Вот, привёз аж пятнадцать тысяч! Я хочу купить себе смартфон, а то хожу как лохушка с древней нокией! Можно, мы с ним быстренько смотаемся в город?
– Да, можно. Только чтобы ты обязательно в шлеме и чтобы он не гнал, а то я знаю… Погоди, я сама его проинструктирую.
Мила вытерла полотенцем мокрое лицо и вышла из ванной. Какие у неё изящные руки, подумала дочка, а интересно, у меня будут такие же или мои щупальца как у родного отца-убийцы? Плохо, когда ты не очень похожа на маму.
Алёнка собиралась не спеша, ожидая, пока оранжевый шар поднимется над вершинами тополей и высушит росу, и тогда будет можно мчаться по лесной дороге, не опасаясь промокнуть. Когда она наконец-то вышла на террасу, Мила протирала пыль, а Женя на улице нежился в тёплых лучах солнца.
– Алена, а когда приедет, олигарх? Я не хочу оставаться с ним наедине.
– Ой, я совсем про него забыла! Ну ладно, мы быстро. А потом, может, он и не приедет, возможно, он хотел меня успокоить, вот и наобещал, а сам всё давно выбросил из головы. Кстати, он вечером гостил у губернатора и теперь отсыпается.
– Ну, езжай. Мне тоже не верится, что олигарх вот так запросто объявится в нашей глуши.
– Может, что-то купить домой?
– Смотри сама.
Вскоре скутер увёз Женю и Лену в город. Мила потихоньку убиралась в доме, и ещё её дожидался огород. А за окном стоял чудесный июльский день. Лето было в разгаре, после тёплых дождей ожидались грибы. В лесу стояла тишина зрелого лета, птицы уже не так активны, как в мае-июне, запахи зрелых трав и хвои разносятся в прогретом плотном воздухе.
Швабра и тряпка были на улице, и, накинув голубой халатик с перламутровыми пуговицам, Мила вышла во двор.
Тем временем Сергей Геннадьевич ехал по таинственной лесной дороге, иногда с опаской поглядывая на навигатор, но больше надеясь на внутреннего поводыря. Раздумывал: а может, не стоило отпускать охрану и он просто погорячился? Но на душе было как-то безмятежно, и оттого он улыбался и упрямо вёл машину вперёд между деревьями. Господи, когда последний раз я был в диком лесу? Не в том окультуренном и вычищенном бору, где изредка ночевал, приехав в район? Даже не помнил. В первые годы, когда он ещё только устраивался в Москве, хватая любые подряды, чтобы заработать лишнюю тысячу зелёных – было совсем не до отдыха. Изредка, в лучшем случае пару раз за лето, он выбирался на шашлык… но это было так давно. Потом наработались нужные связи с серьёзными людьми, и дела пошли в гору, а вместе с ними на него обрушилось богатство и, как тень, неподъёмная ответственность, давившая на плечи и спину, не отступавшая даже когда ложишься спать. Стало совсем не до отдыха на природе.
