– Девочки, – обратилась я к ним, – не приближайтесь к этому дереву. Птица ранена. Она может испугать лошадей. Держитесь от нее подальше.
Они все послушно кивнули, даже Рэчел.
Я стояла в центре манежа, пока девочки разогревались. Боковым зрением я видела Сарабет, но сосредоточила свое внимание на Декке, которая уже освоила рысь.
Рэчел сидела на ограде, зацепившись своими тонкими ногами за перекладину. Вначале она, как обычно, сидела тихо, и ее бледное лицо было спокойным. Сегодня ее волосы были заплетены в косички, отчего она казалась совсем маленькой. У всех девочек были отцовские волосы – темные и блестящие.
Затем я боковым зрением заметила, что Рэчел спрыгнула с ограды и идет вдоль нее. Она двигалась, как обычно, робко, но в то же время быстро.
– Рэчел?
– Я хочу посмотреть на дерево.
Снова этот ноющий тон.
– Разве ты забыла, что я сказала? Ты испугаешь лошадей.
Я изумленно покачала головой.
– Я только посмотрю.
Я махнула Декке, чтобы она перевела Брайта на шаг.
– Рэчел, – начала я, стараясь говорить строго.
Она делала вид, что ничего не слышит. Ее тонкая фигурка была устремлена вперед. Сарабет остановила Лютера и выпрямилась в седле, наблюдая за сестрой.
– Я только посмотрю, – продолжала ныть Рэчел. – Мне скучно до смерти.
– Сейчас будет твоя очередь.
Рэчел продолжала идти, явно игнорируя мои слова.
– Рэчел!
Я повысила голос. Она посмотрела на меня, наклонив голову, и я поняла, что она бросает мне вызов. У меня внутри все похолодело.
– Рэчел, вернись. Немедленно.
Она улыбнулась, и на мгновение я испытала облегчение. Она явно решила сделать вид, что пошутила. Но затем сделала еще один шаг.
– Папа идет, – пробормотала Сарабет.
Рэчел снова уселась на ограду и приняла выжидательную позу. Мистер Холмс улыбнулся. Он думал о чем-то своем и вытянул руку вперед, как будто пытаясь предотвратить вопросы.
Я в мрачном расположении духа обернулась к Декке. Мне ведь так хотелось порадовать мистера Холмса!
– Пусти его рысью, – попросила я девочку.
Декка ударила лошадь ногами по бокам.
– Мягче, – напомнила я ей. – Осторожнее. То, о чем ты его просишь, должно быть вашим секретом. Никто не должен этого замечать.
– Мне скучно, – очень тихо, чтобы не услышал отец, пробормотала Рэчел.
Декка выполнила свое задание, и я обернулась к Сарабет, забыв о Рэчел.
– Сожми колени крепче, – скомандовала я. – Расслабь локти.
– Декка просто сидит и ничего не делает, – заявила Рэчел.
– Рэчел, – произнес мистер Холмс, – довольно!
Она скривилась, как будто собираясь заплакать. Меня порадовало то, что мистер Холмс рассердился. Рэчел это заслужила.
– Поехали, Декка.
Я подвела Брайта к краю манежа, туда, где стоял мистер Холмс, чтобы Сарабет могла проскакать по диагонали.
– Рэчел, – обратилась я к девочке, проходя мимо, – подожди еще немного, и ты будешь кататься десять дополнительных минут. Я хочу, чтобы твой отец кое-что увидел.
Рэчел меня проигнорировала. «Пусть ждет!» – злорадно подумала я.
– Она учится менять ногу. Видите, как она двигает ногами? Правую назад, левую вперед.
Смена ноги была сложной задачей, и на самом деле Сарабет этот прием еще не освоила, но Лютер был так хорошо обучен и так послушен, что даже обезьяна могла заставить его это сделать.
– И он ее меняет, – сказал мистер Холмс.
– Да, – кивнула я.
– Кажется, что он подпрыгивает.
Мистер Холмс барабанил пальцами по ограде в такт галопу Лютера. Смена ноги была приемом, который был способен оценить даже человек, совершенно не разбирающийся в лошадях. Это действительно походило на подпрыгивание. Я заметила, что мистер Холмс грызет ногти. В те времена мужчины не носили обручальных колец, и поэтому я почти ничего не могла сказать о нем, глядя на его руки, не считая того, что они не загрубели от верховой езды, или другого вида спорта, или от тяжелой работы.
– Она молодец, – произнесла я.
Мистер Холмс кивнул. Я хотела, чтобы он больше радовался успехам дочери, тому, что она уже многое умеет. Но он выглядел рассеянным.
Я отстегнула корду от удил Брайта.
– Спешиваешься? – спросила я у Декки.
И тут все это произошло, причем очень быстро. Я спросила Декку, спешивается ли она, но это был скорее приказ, чем вопрос. К счастью, я научила ее вынимать обе ноги из стремян, прежде чем перебросить одну ногу через седло.
– Рэчел! – почти крикнул мистер Холмс. Его низкий голос вонзился в холодный воздух. – С меня довольно. Довольно!
Я поняла, что мистер Холмс имеет в виду какие-то прошлые провинности Рэчел. Она плохо вела себя сегодня или в последние дни.
Подняв голову, я увидела, что Рэчел нет на ограде манежа, а мистер Холмс быстро идет к ней. Я ухмыльнулась. Но я никогда не видела, чтобы мистер Холмс был так зол, и это меня напугало. Рэчел попятилась в ветви дерева, не сводя взгляда с отца.
– Нет! – сказала она, вначале тихо, а затем стала повторять это все громче и громче, пока ее голос не превратился в пронзительный визг. – Нет, нет, нет, нет, нет, нет!
Она казалась одержимой. Эта девочка была слишком взрослой для истерик.
– Птица! – вскрикнула Декка, когда сова вылетела из ветвей, а затем резко опустилась почти до земли и рывками полетела к Лютеру. Лютер тут же попятился, выгнул шею и насторожил уши.
– Теа! – дрожащим голосом крикнула Сарабет. Вопли Рэчел почти заглушали ее слова. – Что мне делать?
Я бросила повод Брайта и поспешила к Лютеру, обращаясь к нему тихо, успокаивающим тоном. Боковым зрением я видела, что мистер Холмс опустился на колени перед Рэчел, держа ее обеими руками за плечи.
– Все хорошо, – бормотала я. – Все хорошо.
Но когда я уже почти подошла к Лютеру, сова выровнялась и пролетела рядом со мной, так близко, что я могла ее коснуться. Ее крыло было надломлено.
– Теа!
Я обернулась. Сарабет показывала на ворота, которые я оставила открытыми. Брайт, пятясь, вышел из них, и я увидела, что его раздувшиеся ноздри пылают, а белки глаз сверкают. Уши он плотно прижал к голове. Он пятился очень быстро, а затем привстал на дыбы. Декка упала ему на шею.
– Сползай на землю, – завопила я. – Сползай!
Рэчел не умолкала, и мне пришлось кричать во весь голос, чтобы Декка меня услышала, но все равно крик был недостаточно громким.
