Мне только членской карточки загородного клуба не хватало.
Этикетку с ценой Клодина с него сорвала.
— Волосы оставь распущенными, — посоветовала она. — К этому платью ничего с волосами выдумывать не надо.
— Да, платье не простое. Кто такая Диана фон Фюрстенберг? Оно не слишком дорогое? И не слишком ли открытое для этого времени года?
— В марте в нем действительно прохладно, — согласилась Клодина. — Зато будешь его каждое лето носить годами. Вид у тебя отличный. А королева будет знать, что ты затратила время на покупку платья специально для визита к ней.
— А ты со мной не можешь поехать? — спросила я, чувствуя себя несколько задумчиво. — Да нет, конечно.
Вампиры на фей слетаются, как колибри на сахарную воду.
— Я могу не выбраться живой, — ответила она, сумев вложить в интонацию сожаление, что из-за этого обстоятельства не может быть со мной рядом.
— Не беспокойся. В конце концов, худшее ведь уже случилось? — Я раскинула руки. — Они мне угрожали, ты знаешь? Если я не буду поступать так-то и так-то, Билл за это поплатится. Так знаешь что? Больше я этого не боюсь.
— Ты там думай, что говоришь, — посоветовала Клодина. — С королевой ругаться нельзя. Даже гоблины этого не делают.
— Обещаю, что не буду, — ответила я. — И я очень тебе благодарна, Клодина, что ты проделала такой путь.
Клодина крепко меня обняла. Как будто с мягкой березкой обнимаешься — такая она высокая и стройная.
— Лучше бы не было такой надобности, — сказала она.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Королеве принадлежал квартал зданий в центре Нового Орлеана — может быть, за три перекрестка от Французского квартала. Из этого можете сами заключить, какие там деньги крутятся. Мы с Клодиной поели — я почувствовала, как на самом деле проголодалась, — а потом она высадила меня в двух кварталах от цели, потому что поток машин и туристов вблизи королевской резиденции был по-настоящему плотен. Хотя простая публика и не знала, что София-Анна Леклерк — королева, известно было, что она — очень богатый вампир, владеющий чертовой уймой недвижимости и тратящий кучу денег на общественные нужды. К тому же ее телохранители были весьма колоритны и имели особое разрешение носить оружие в пределах города. А потому ее офисное здание, оно же резиденция, было включено в список достопримечательностей, подлежащих осмотру, предпочтительно в ночное время.
Хотя днем вокруг здания крутился поток машин, ночью окружающий его квадрат улиц был открыт только для пешеходов. Автобусы парковались за квартал отсюда, и гиды проводили туристов мимо перестроенного здания. Пешие экскурсии и достопримечательности включали то, что гиды называли «вампирским центром».
Охрана совершенно не скрывалась — этот квартал был очевидной целью бомбистов из Братства Солнца. Уже были случаи нападения на предприятия вампиров в других городах, и королева совершенно не собиралась таким образом терять свою жизнь-после-смерти.
Стоящие на постах охранники-вампиры выглядели устрашающе. У королевы был собственный вампирский спецназ. Хотя вампиры и сами по себе достаточно смертоносны, королева выяснила, что люди больше обращают внимания, если видят знакомые силуэты. И охранники были не только тяжело вооружены, но и одеты в черную пуленепробиваемую броню поверх черной формы. Этакий смертельно-киллерский шик.
Клодина мне все это рассказала за ужином, и когда она меня выпустила из машины, я была полностью готова. И еще у меня было такое чувство, как будто я иду на прием в саду у английской королевы в новом с иголочки наряде. Ну, мне хотя бы шляпку надевать не пришлось. Но идти по неровной мостовой в босоножках на высоких каблуках было достаточно рискованно.
— Перед вами — резиденция самого знаменитого и заметного вампира Нового Орлеана — Софии-Анны Леклерк! — обращался к своей группе какой-то гид. Он был пестро одет в подобие колониального наряда: треуголка на голове, бриджи до колен, чулки, башмаки с пряжками. Бог ты мой. Я остановилась послушать, и он глянул на меня мельком, но тут же в его взгляде появился интерес.
— Если вы идете с визитом к Софии-Анне, то в уличном наряде не пожалуете, — показал он на меня. — Эта молодая леди одета подобающим образом для беседы с ней — одной из самых выдающихся вампиров Америки.
Он улыбнулся всей группе, приглашая разделить свой энтузиазм.
Есть еще пятьдесят других вампиров, не менее выдающихся. Может быть, они не так ориентированы на публичность и не так ярки, как София-Анна, но публика об этом не знает.
Над «замком» королевы витал не ореол экзотической смертоносности, а скорее атмосфера жутковатого Диснейленда — из-за лоточников с сувенирами, гидов с туристами и любопытствующих зевак. Даже фотограф затесался в толпу. Когда я подходила к первому кольцу охраны, из толпы выскочил какой-то человек и щелкнул камерой. Я застыла от вспышки и сердито посмотрела ему вслед — то есть в ту сторону, где он должен был быть. Когда глаза привыкли и я его разглядела, он оказался приземистым коротышкой с большой камерой и целеустремленным выражением лица. Тут же он зашагал прочь к своему, очевидно, привычному убежищу — углу на той стороне улицы. Продать снимок он мне не предложил, не предложил и купить экземпляр, и вообще не стал ничего объяснять.
Что-то в этом инциденте мне не понравилось. И когда я поговорила с охранником, мои подозрения подтвердились.
— Это шпион Братства, — пояснил вампир, кивнув в сторону коротышки. Потом нашел мое имя в списке у себя в папке. Сам вампир был крупный мужчина с коричневой кожей и носом, выгнутым дугой. Родился он где-то на Ближнем Востоке, когда-то давным-давно. На табличке у него на шлеме было написано имя РАСУЛ.
— Нам запрещено его убивать, — сказал Расул, будто объясняя несколько экзотический народный обычай.
Он улыбнулся мне, что тоже слегка нервировало. Черный шлем был низко надвинут выставляя на всеобщее обозрение острые и белые зубы.
— Братство фотографирует всех, кто входит и выходит, и мы ничего с этим не можем сделать, поскольку хотим жить с людьми в мире.
Расул правильно рассудил, что я — союзница вампиров, раз меня включили в список посетителей, и обращался ко мне с товарищеской непринужденностью, которая мне нравилась.
— Хорошо бы что-нибудь случилось с его камерой, — предложила я. — Братство и без того за мной охотится.
Хотя и неловко мне было просить вампира устроить несчастный случай другому человеку, свою жизнь я достаточно ценила, чтобы ее спасать.
Он блеснул глазами под уличным фонарем. На миг они сверкнули красным, как бывает у людей, когда фотограф снимает их со вспышкой.
— Как ни странно, у него бывали уже неприятности с фотоаппаратами, — сказал Расул. — Две камеры пострадали так, что ремонту не подлежали. Что может значить еще один инцидент? Я ничего не гарантирую, прекрасная леди, но мы сделаем, что можем.
