— Я сумочку забыла, сейчас вернусь, подожди, — без пауз выпалила Лидия, ничуть не беспокоясь, что сумочка висит у нее через плечо и Кудинкин это видит. Сбросила с локтя его руку и побежала в глубь гаража. Кудинкин ее не удерживал.
Прильнув щекой к сочащейся влагой бетонной стене, в углу лежал мертвый. Милиционеры только слегка разгребли железки, которыми он был завален. Мертвый по грудь высовывался из-под белого автомобильного крыла, как из-под простыни.
— Не он, — выдохнула Лидия, обмирая от неуместного счастья над трупом этого чужого ей человека. И вспомнила Вадима в клетке автозака, скрюченного, с запавшими черными глазницами: «Дура, тебя убьют»… А ведь запросто убьют дуру. Адвокат отмажет какого-нибудь эльчина, он выйдет на свободу и убьет. И Кольку им убить — запросто. Может быть, он уже где-то лежит убитый. Может быть, рядом, в той же куче железного хлама.
Лидия схватилась за торчащую из кучи какую-то трубу, дернула. Куча осыпалась, стальной лист с неровным оплавленным краем съехал, как санки, и врезался Лидии в ноги. Она упала навзничь и зарыдала от боли, ужаса и бессилия.
Подошел Кудинкин, поднял ее и, приобняв за талию, повел наверх.
— Кирилл, Кирюшка! — захлебываясь, твердила Лидия. — Ты же правильный мент, ты же отомстишь, если меня убьют?!
— Само собой, — отвечал Кудинкин. — Ты же вроде как наша, а менты за ментов обязаны мстить.
ВСЕ МОГУТ СЕКРЕТАРШИ
Кудинкин решил с глазу на глаз переговорить с оперативником, который вел розыск Ивашникова. Лидию он оставил на лавочке у милиции. Минут через двадцать менты выкатились на улицу и, подхватив Лидию, целеустремленно двинулись в пельменную. Глаза у обоих уже были масленые от выпивки.
— Игорь, — на ходу представился оперативник, давая Лидии подержаться за широкую, как лопата, ручищу. Лидия почувствовала себя в буквальном смысле слабой женщиной. При ее сорок восьмом размере и немаленьком росте это удавалось далеко не со всеми мужчинами. Вдобавок, не успела она прикоснуться к Игоревой ладони, как между ними со слышимым треском проскочила искра.
— Статическое электричество. У нас полы линолеумные, — то ли объяснил, то ли извинился Игорь. Злясь на предательские штучки своего тела, Лидия ощутила, как трется лифчик по набухшим соскам.
У нее это прошло, когда Игорь высказал свое отношение к новым русским, а стало быть, к Ивашникову и к ней.
— Самая проблемная публика, — откровенничал мент, приканчивая на двоих с Кудинкиным бутылку «Смирновской». — Положим, убьют обычного человека; ты начинаешь спрашивать соседей, с кем он водку пил и как с женой жил, и через два часа у тебя готов список подозреваемых. «Кви продест?» — «Кому выгодно?», древнейший юридический принцип. А с богатыми не срабатывает. С богатыми смотришь, кому выгодно, и видишь: да всем! У меня на земле недавно убили одного. Двадцать контейнеров имел на рынке, сдавал под склады по тысяче долларов в месяц. Я прихожу, спрашиваю: «А теперь кому они достанутся?» Оказывается, восемь фирм бьются, чтобы выкупить эти контейнеры у вдовы, а еще три десятка не ввязываются, но слюнки пускают. Это у меня уже восемь подозреваемых и тридцать на ум пошло. Теперь вдова. Жили — она мужика при дневном свете не видела, одевалась в сэконд-хенд и ела картошку с постным маслом. Потому что он работал с утра до ночи и каждый рубль откладывал, чтобы купить еще один контейнер. А как умер, безутешная вдова приоделась и дунула с любовником в Анталию…
Лидия слушала гладенький баритон и наливалась злостью. Хотелось взять мента за толстую шею и ткнуть физиономией в тарелку с пельменями.
— Это все интересно, — перебила она Игоря и отвернулась от Кудинкина, который делал ей страшные глаза, — но мы, извините, пришли не байки слушать. Скажите откровенно: вы собираетесь его разыскивать?
— Обязан, — с вызовом ответил оперативник. — А откровенно пускай вам Кирилл за меня ответит.
Кудинкин расплескал по двум стаканам остатки «Смирновской», бормотнул символическое «Бум!», выпил и виновато сказал:
— Не лезь в бутылку, Лид. Человек тебе дает понять: у твоего Ивашникова сотни деловых контактов плюс люди из ближайшего окружения, и у каждого в принципе есть мотив его исчезнуть. Вообще-то мотив у всех один: деньги.
Лидия была близка к истерике.
— Значит, вы не собираетесь… — начала она звонким от ярости голосом.
— …Собираемся, — тоже повысил голос Игорь, — кричать не надо. Я знаю, что от офиса он поехал в сторону Садового кольца. Я знаю, что по Садовому он мог поехать только направо — ближайший разворот на площади Маяковского. Я знаю, что на Маяковского в это время была пробка, и кому-то в белой машине стало плохо. Между прочим, чтобы найти свидетелей, я два дня проторчал у памятника и приставал ко всем девушкам и, хуже того, к парням. И нашел парочку, которая там, у памятника, любит назначать свидания. Они видели, как человека вытаскивали из машины, но это все. Пока что. Надо еще отработать Театр Сатиры — было без четверти семь, народ шел на спектакль. Но если эта ниточка оборвется…
Кудинкин за спиной Игоря показывал большой палец. Да Лидия и сама видела, что мент попался профессиональный.
— Что вам нужно? — спросила она.
— Контакты вашего мужа за последнюю неделю. — Перед «мужа» Игорь сделал паузу, давая понять, что знает, кем на самом деле приходится Ивашников Лидии. — И чтобы меня не дергали. Не знаю, кто у вас знакомый в верхах, но меня начальство каждый день по часу насилует из-за этого дела.
Лидия отвернулась, чтобы мент не заметил улыбки. «В верхах» у нее был один знакомый — майорша Гавриловская. Впрочем, майорша — это не майор, красивые женщины не очень-то соблюдают субординацию. Трехдюймовочке ничего не стоило уговорить какого-нибудь генерала снять телефонную трубку и пробасить нечто командное.
— С этим разберемся, — кивнула Лидия. — Вы скажите, что вам нужно из того, что продается за деньги.
Игорь молчал, уставившись в тарелку с пельменями. Кстати, дрянь пельмени, Лидия через силу проглотила один, и то потому, что постеснялась выплюнуть. А расплачивался за них Игорь, разобрав на ладони горсть монеток. Лидия сообразила, что мент он правильный, даже чересчур.
— Я вам не взятку сую, — сказала она и, поскольку Игорь так и не раскрыл рта, спросила у Кудинкина: — Кирилл, а ты что потребовал бы?
Кудинкин ответил не задумываясь. За годы работы у него сложилась Большая Ментовская Мечта:
— Машину и мобильный телефон.
Лидия достала из сумочки ключи от машины и трубку, выложила на стол перед Игорем. Получилось эффектно, как в волшебной сказке. Мент оцепенел.
— Милиция на хозрасчете? А дальше что, вы мне будете и патроны покупать?.. Нет, уважаемая, я служу государству, а не вам! И всем, что нужно, меня обеспечивает государство!
— Надо различать государство и государственный аппарат. — Лидия говорила, сама не понимая, откуда берутся злые и точные слова. — Государство — это вы, я, Колька, который исчез посреди Москвы, это старуха, у которой малолетки отобрали кошелек с пенсией. Скажите, кто-нибудь из нас заинтересован в том, чтобы в стране была нищая милиция? И чтобы по ее нищете в милицию шли какие-то недоделанные, полуграмотные, подлые люди, с самого начала мечтающие взятки брать? Наверное, нет. Наверное, это в интересах только тех, у кого рыльце в пушку. Так вот, если чиновники или господа депутаты, когда голосуют за бюджет, мало дают денег на милицию…
