– Но кем же считают себя сами Лесные джентри? – поинтересовался Стюарт.
– Я давно уже не спрашивал их об этом, – сознался Маргон.
– В некоторых частях света они утверждают, что происходят от падших ангелов, – сказал Феликс. – В других – что их прародителем был Адам еще до появления Евы. Интересно, кстати, что у этого народа по всему миру есть бесчисленное множество подобных преданий, но во всех имеется один общий мотив: они не потомки людей, а совсем иная раса.
– Об этом писал еще Парацельс, – вставил Ройбен.
– Писал, – кивнул Феликс, с грустной улыбкой взглянув на Ройбена. – Ты совершенно прав.
– Но, как бы ни было на самом деле, они способны принять к себе Марчент.
– Да, – снова вмешался Маргон. – Они постоянно так поступают – если какой-то дух недавно умершего человека вызывает у них интерес, кажется им необычным и сильным, они приглашают его в свое общество.
– При обычных обстоятельствах им, для того чтобы обнаружить устойчивого блуждающего духа, требуется несколько веков, – сказал Феликс. – Но сейчас они пришли по моему приглашению, и я попрошу их отыскать и приютить Марчент.
– Похоже, я видел их во сне, – сказал Ройбен. – Однажды мне приснилось, что Марчент бежит по темному лесу, а вокруг другие духи, которые пытаются подойти к ней, как-то успокоить ее. Думаю, именно так и было на самом деле.
– Что ж, раз я не могу этому воспрепятствовать, то придется согласиться, – устало сказал Маргон.
Феликс поднялся.
– И куда же ты собрался? – спросил Маргон. – Они здесь. Можешь просто попросить их явиться.
– Но разве пристойно приглашать Лесных джентри в дом Ройбена, развалясь в кресле?
Он сложил ладони перед грудью, словно молился.
– Элтрам, добро пожаловать в дом Ройбена, – ровным голосом произнес он. – Элтрам, приглашаю вас в дом нового хозяина этого леса.
15
Что-то в атмосфере помещения изменилось, потянул легкий ветерок, заставивший задрожать огоньки свечей. Лиза еще прямее вытянулась возле стены и, не отрываясь, смотрела на дальний конец стола. Сергей откинулся в кресле и вздохнул; на его губах играла улыбка, как будто все происходившее изрядно забавляло его.
Ройбен, а за ним и Стюарт взглянули туда же, куда смотрела Лиза.
Там, в тени, вырисовывался какой-то неясный пока что образ. Казалось, будто сгущалась сама темнота. Язычки пламени вновь неподвижно повисли над фитилями. А в торце стола начала постепенно проявляться человеческая фигура – сначала как не очень четко оформленный силуэт, затем обрела цвет и в конце концов сделалась объемной и вполне живой.
Это был крупный, немного выше Ройбена, сухопарый мужчина с крупной головой, покрытой шапкой блестящих черных волос. Костяк тела казался чрезмерно массивным, зато лица – рельефным и привлекательно симметричными. На фоне темной, цвета жженого сахара, кожи выделялись крупные миндалевидные и, как ни странно, зеленые глаза. Эти глаза светились на темнокожем лице, придавая их обладателю несколько маниакальное выражение, которое усугублялось густыми прямыми бровями и чуть заметной улыбкой на полных чувственных губах. Волнистая шевелюра над высоким гладким лбом была настолько густа, что длинные локоны, обрамлявшие лицо, лежали на плечах. Мужчина был одет в рубашку и брюки из светло-бежевой замши, схваченных очень широким темным кожаным ремнем с пряжкой в виде человеческого лица.
Очень большие кисти рук.
Ройбен не сумел мысленно соотнести его с какой-либо известной ему человеческой расой. Он мог бы, пожалуй, происходить из Индии. Но сказать с уверенностью было невозможно.
Он задумчиво посмотрел на Ройбена и наклонил голову в весьма условном поклоне. Затем обвел взглядом остальных. Картинно просветлев лицом, он остановился на Феликсе и, обойдя стол за спиной Стюарта, направился к нему.
– Феликс, старый друг, – сказал он по-английски без малейшего акцента, ровным молодым голосом. – Как я рад вас видеть, как я рад тому, что вы вернулись в леса Нидека!
Они обнялись.
Его тело казалось столь же реальным и плотным, как и у Феликса. Ройбену пришло в голову, что в этой фигуре нет ровным счетом ничего, что внушало бы хоть легкий страх или тревогу. Более того, эта фантастическая материализация показалась ему природным явлением – просто появлением на виду чего-то материального, что уже находилось здесь. Материального, подчиняющегося закону всемирного тяготения и дышащего точно так же, как и все остальные, присутствовавшие в столовой.
Потом взгляд пришельца вернулся к Ройбену. Тот быстро встал и протянул руку.
– Рад приветствовать вас, молодой хозяин здешних лесов, – непринужденно произнес Элтрам. – Вы любите лес точно так же, как его любим мы.
– Да, я люблю его, – согласился Ройбен. Его била дрожь, но он старался скрыть это. Рука, пожавшая его ладонь, оказалась теплой и крепкой. – Прошу прощения, – пробормотал он. – Все это очень впечатляет. – От фигуры исходил лесной запах, запах листьев, запах живой природы, к которому, впрочем, примешивался – и весьма ощутимо – запах пыли. «Но ведь пыль выделяет чистый запах, не так ли?» – подумал Ройбен.
– Понимаю вас. Приглашение в ваш дом и для меня оказалось очень волнующим событием, – с улыбкой сказал Элтрам. – Мои соплеменники не раз и не два наблюдали, как вы с вашей леди прогуливались по здешним лесам. Никто из живущих в этих местах людей не питает к лесу такой любви, как вы и ваша дорогая леди.
– Ей было бы очень приятно услышать ваши слова, – отозвался Ройбен. – Очень жаль, что ее сейчас здесь нет и она лишена возможности встретиться с вами.
– Но мы с нею уже встречались. Хотя она и не знает об этом. Она знакома со мною всю жизнь, а я хорошо знаю ее – еще с тех пор, когда она маленькой девочкой гуляла с отцом по Мьюрскому лесу. Лесные джентри всегда замечают людей, которые в лесу чувствуют себя как дома. И никогда не забывают тех, кто любит лес и заботится о нем.
– При первой же возможности передам ей ваши слова, – сказал Ройбен.
Маргон негромко, но очень ядовито хмыкнул.
Пришелец из леса повернулся к нему. Сказать, что этот короткий звук обескуражил его, было бы явным преуменьшением. Он сразу как-то сжался и притих. Больше того, вся его фигура на мгновение побледнела, лоснящаяся гладкая кожа сделалась болезненно неровной. Впрочем, все эти перемены продолжались считаные мгновения. Элтрам тут же восстановил свой прежний облик; лишь бегающий взгляд прищуренных глаз позволял догадаться, что ему приходится защищаться от невидимых ударов. Маргон же встал и вышел из комнаты.
Это до глубины души потрясло Стюарта. Он с растерянным видом посмотрел вслед Маргону и начал было вставать, но тут Феликс положил ему руку на плечо и негромко, но внушительно произнес:
– Останься с нами, – после чего вновь повернулся к гостю.
