Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
– Следователь Дмитрий Павлович Азаров. – Он, не дожидаясь приглашения, взял еще один стул и сел между мною и Евсеевым.
– Гражданка Лялина утверждает, что видела убийцу Зоси. Слушаем вас, Лилия Леонардовна.
И я начала рассказывать. Уставившись в окно, словно в экран, где можно было увидеть изображение описываемых мною событий. Мой рассказ занял, как я полагаю, всего несколько секунд. И важные были последние две, когда я произносила услышанное мною:
«В Панкратово идет дождь. Полька и русская улетели. Все идет по плану. А я остаюсь в Москве, буду работать».
– Вас видели? – спросил после долгой паузы Азаров. – В тот момент, когда это произносилось?
– Нет, я же сказала, что была…
– Понятно. А вы – видели лицо этого человека?
– Да, в щель… Я отреагировала на «Панкратово». Потому что сама была здесь, понимаете? И Зося ассоциировалась у меня с Польшей, я считала ее полькой.
– Когда вы поняли, что речь идет все-таки о ней?
– Мне подруга сказала, что ее убили. И тогда я подумала, что странная фраза, сказанная этим человеком по телефону, может иметь отношение к убийству. Потому что слово «улетели» в момент, когда мне стало известно о смерти Зоси, я могла уже толковать не улетели на самолете, а улетели… на небо. Понимаете? Тем более что Зосю убили не одну, а с другой женщиной…
Евсеев распечатал мой конверт, достал листок бумаги с набранным текстом и прочел. Затем передал Азарову.
– А вы могли бы описать этого человека?
– Конечно! Понимаю, вам нужен фоторобот… Я согласна. Но я могла бы и нарисовать… Хоть я и не художник… У вас есть бумага, карандаш или ручка?
Я быстро набросала портрет и замерла, затаила дыхание, боясь, что меня высмеют.
Но Азаров, едва увидев его, исторг стон и замотал головой:
– Невероятно!
Евсеев тоже несколько минут крутил листок в руках.
– Да уж… – покачал он головой. – Кто бы подумал.
– Вы могли бы оставаться в Москве и никуда не уезжать? Ваши показания весьма важны, – сказал Азаров.
Я пообещала им, что никуда не денусь, что готова выступить где угодно, даже в суде, что считаю это своим долгом и все такое.
А потом я, пламенея, спросила, где здесь находится туалет.
Мой мочевой пузырь просто лопался. Тянуло низ живота. Хотелось поскорее домой, принять ванну, надеть все чистое, сварить себе кофе и лечь, наконец, в постель. Зарыться головой под одеяло.
– Пойдемте, я вас провожу… Кстати говоря, вы могли бы здесь пообедать, поминки, сами видите… – сказал Азаров.
В туалете было грязно, холодно, сыро, воняло мочой и размокшими окурками, которыми был усыпан цементный пол.
Дверь тесной кабинки, которую я тщетно пыталась за собой прикрыть плотно, образовала щель, в которую просматривалось помещение, где находились умывальники и зеркало. Я знала, что могу спокойно находиться в туалете, поскольку я заперла за собой первую дверь. И вдруг в какой-то момент окно справа от умывальников распахнулось, и в помещение хлынул свежий, прохладный воздух. Темный силуэт на мгновение заслонил щель, и я с силой схватилась за ручку двери, боясь, что неизвестные ее потянут. Помнится, я даже воскликнула: «Занято!».
Я подумала, что это видение – плод моего воспаленного воображения. Нервы, нервы ни к черту!
А потом я совершенно явственно увидела появившийся на подоконнике букет ромашек. Словно кто-то невидимый с улицы распахнул окно и положил цветы.
Ромашки. Это Зося напомнила о себе. Как там, на Арбате…
Но тогда, на Арбате, ее появление напугало меня, да так сильно, что если бы не присутствие Вероники, я подумала бы, что схожу с ума, а здесь, в Панкратово, где призрак чувствовал себя как дома, он имел право прогуливаться по улицам, дворам и садам деревни и даже заглядывать в окна людей.
И я вспомнила свою встречу с Зосей, свои страхи и надежды, бившиеся в унисон с моим сердцем и приведшие меня в лес, в обиталище Зоси.
Она напоила меня чаем на травах, накормила лепешками и, пока я ела, расспрашивала меня о Захаре, обо всем, что ее интересовало и что, по моему мнению, могло бы ей помочь заглянуть в мое будущее.
– Ты родишь девочку, но это случится тогда… – Она с какой-то нежностью смотрела, как я пью чай, и улыбалась при этом, словно видя то, что другим было видеть не дано. – Когда на тебя снизойдет сознание того, что ты в этом мире не одна. Когда в твоем сердце поселится любовь к людям, понимаешь?
Я восприняла это тогда как набор слов, поскольку любовь к людям – понятие абстрактное и сложное. Не могу вспомнить, чтобы я в своей жизни желала кому-то зла, я не такой человек. Я люблю своих близких, жить не могу без Захара, помогаю соседке по подъезду, даю ей денег в долг, другой соседке, матери троих деток, незаметно опускаю в почтовый ящик по сто долларов каждый месяц. Конечно, это крохи, но многие-то и этого не делают.
…Мне показалось, что я нахожусь в туалете целую вечность, хотя на самом деле прошла, может, минута. Видимо, я перетерпела, и у меня ничего не получалось, мои физиологические процессы были словно заблокированы.
Передо мной на гвозде, вбитом в дверь, висела моя сумочка. Я открыла ее, чтобы взять салфетку, и снова увидела розовую коробочку. Перевела взгляд на кажущийся нереальным в сумерках букет ромашек на подоконнике, усмехнулась своим странным мыслям о пророчестве Зоси и даже посмеялась над собой: неужели? Хотя почему бы и нет?
Взяла полосочку фраутеста в руку и почувствовала, что готова проверить его…
Через несколько минут я стояла уже возле того самого окна, которое пригрезилось мне открытым, пока я находилась в душной кабинке, и пыталась в свете пасмурного дня разглядеть результат.
Букета ромашек на подоконнике не было и в помине. Как не было никого, чей силуэт мне привиделся в помещении с умывальниками.
Игра светотени, мои растревоженные нервы, чрезмерная впечатлительность, усталость, наконец, сыграли со мной шутку.
Да. Ничего этого не было, кроме полоски фраутеста с положительным результатом.
Я даже дышать старалась тихо и ровно, чтобы не спугнуть обрушившееся на меня счастье.
Беременна? Значит ли это, что Зося заглянула сюда ко мне, в это дурно пахнущее место, чтобы напомнить о нашей с ней встрече, о том, что не следует терять надежду, и это она, прекрасная Зося, вернее, ее неспокойная и заботливая прозрачная сущность, едва касаясь пола, приблизилась к окну, чтобы распахнуть его и впустить в мою жизнь свежего воздуха и осыпать меня ромашками?
Я выскочила из туалета, давясь от запахов и тошноты, выбежала на свежий воздух, где меня встретил Азаров.
– Вы в порядке? – спросил он меня, поддерживая под локоть.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
