Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Стремительная атака военно-морского разведчика вышибла их с курса и перенаправила на другой. Абрамов и Завадский действовали обдуманно, хладнокровно. Не верилось, что план был разработан ими за несколько дней.
Вот сейчас Кок словно прочитал мысли своего флотского товарища. Вторично плюнув себе под ноги, он демонстративно отвернулся от капитана, но указал на него большим пальцем.
— Этот Абрамов ничем не рискует. Ему плевать, подохнем мы под пулями или захлебнемся в воде. Мы вроде бродячей собаки, на которую он случайно набрел. Как тот профессор «Из собачьего сердца». Располосовал бедолаге башку, распластал гипофиг и ждет, что из нее получится.
— Гипофиз, — поправил его Чижов.
— Какая разница! Этот Абрамов отмажется по-любому.
В душу капитана вкралась тревога: его демонстративно игнорировали. И только сейчас он посмотрел на себя со стороны: он был один на один с семью диверсантами. Не смог ответить на вопрос, почему такая простая мысль не коснулась его во время разговора с Джебом, попросившим капитана оказать команде пустяковую услугу. Почему не внял невнятному мычанию Завадского: «На твоем месте я бы сто раз подумал». Нет, он сказал как-то по-другому. Но разве от этого легче?
— Чего ты грузишься, Кок? — спросил Джеб.
— Ничего. Спорить с вами бесполезно, — разумно рассудил Николай. — Крыть нечем. Сейчас пойдет толковище о шансе, которого не было, и вдруг он грохнулся с голубых небес. Разговоры о волосатой лапе дружбы и прочем говне... Хватит. Надоело. Надо работать, — неожиданно сказал Кок.
«Правильно», — Абрамов мысленно поддержал Николая. Чтобы отчалить от островка, ему нужно было дернуть ручку стартера, поставить на румпеле заднюю скорость и прибавить газ. Но перед этим что-то сказать Джебу, еще раз попрощаться, чтобы не показаться беглецом. Едва ли не впервые в жизни Абрамов оробел. Да еще чертова тревога не отпускала.
В том, что команда действительно сплоченная, Абрамов убедился тотчас. Кокарев, Чижов подошли к лодке с одного борта, Тимур и Родин — с другого. Взявшись за леер, они на приличной скорости втащили лодку на берег и отпустили ее в шаге от Блинкова. С этого момента разведчик смотрел только на него.
Джеб не спешил с объяснениями. Он прикурил сигарету и привычными движениями собрал на затылке конский хвост.
— Даром ничего не бывает, капитан, — начал он, выпустив струю дыма и часто заморгав заслезившимся глазом. — Я не знаю, кто ты, может, совсем не узнаю. А ты знаешь о нас очень много. Я знаю, как ты рассуждал. Что мы последователи мастеров, которые дали нам навыки диверсионной работы. Их имена тебе ничего не скажут и вряд ли заинтересуют. Для тебя важна наша принадлежность к школе. Ты заполучил команду, работающую качественно и бесплатно. Тебе придется сравнить, чем рискуешь ты и чем мы.
— В каком смысле? — тяжело сглотнул Абрамов.
— Ты посчитал акваланги? — спросил Джеб. — Их восемь, а не семь.
— А еще разведчиком назвался, — хмыкнул Кок. — До восьми считать не умеет. Давай, Джеймс Бонд, освобождай лодку. С нами пойдешь. Мы твои ангелы-хранители. Будешь хорошо в нас верить — вернемся. Засомневаешься, вместе подохнем под пулями или захлебнемся в воде. Выбрасывай из головы дурь: в людей стрелять не мозгами ворочать.
Абрамов молчал больше минуты.
— Джеб, этого я тебе никогда не прощу, — еле слышно прошептал он.
— Не сомневаюсь, — коротко ответил Блинков.
Он первым подал пример товарищам: подхватил свой акваланг и пошел с ним к скале. Абрамов шел в середине, неся свой аппарат. С этого мгновения он автоматически дублировал все действия «котиков».
Акваланги оставили, а остальное взятое напрокат снаряжение укрыли между двумя островерхими валунами, торчавшими из воды наподобие исполинских клыков. Вода омывала их, но не попадала внутрь этого естественного грота даже при сильном волнении. В пятидесяти метрах от схрона стоял, расчаленный двумя якорями, диверсионный катер. Чижик подплыл к нему первым, буксируя два акваланга — свой и командира.
Этому катеру было далеко до диверсионной лодки типа RIB-36 с ее платформой для установки пулемета, антеннами РЛС и аппаратуры связи, ее скоростью, превышающей семьдесят километров в час, дальностью плавания — порядка двести миль. По сути «убитый» катер Махфуза Али, модернизированный под диверсионную лодку, мог ходить до ста миль и развивать скорость при полной нагрузке до сорока пяти километров в час. В общем, уступал специализированному боту ровно в два раза.
Сейчас в открытом форпике катера собралась вся команда, за исключением командира и Александра Абрамова, превратившегося в натурального посредника. Казалось, Джеб не замечал его. Он стоял один на один со своими мыслями, безоружный, но крепко защищенный девизом: «Любить самую красивую. Плыть — за горизонт». Во время лихих нападений на контрабандные суда Джеб был искателем приключений, дерзким бретером. Всегда ощущал себя художником; и вот в один прекрасный момент ему вручили то, что прилагается к кистям и краскам: акваланг, гидрокостюм, оружие. Закончил ремеслуху и пошел по специальности — но не сразу: сначала полюбил самую красивую, сплавал за горизонт...
— Джеб! — донесся до него голос Кокарева. — Уснул, что ли? Wake up! Пора отправляться на дело. — Николай выругался. Спустя мгновение раздался его смех.
Блинков повернулся к Абрамову и потянул у него из рук акваланг.
Капитан зло дернул плечом.
— Не надо! Не маленький, доплыву.
— Как хочешь.
Джеб зашел в воду и поплыл к катеру расчетливыми стежками. Ухватившись за спасательный леер, одним махом оказался на двустворчатой крышке моторного отсека. Принял от Абрамова дыхательный аппарат и подвинулся, давая ему место.
Кок уже начал переодеваться: натягивал на голое тело штаны гидрокостюма. Кокарев был автором заковыристой словоформы — от слов «флибустьер» и «спорт». И вот сейчас спросил Абрамова:
— Знаешь, что такое флибспорт?.. Не знаешь... Все просто, между прочим. Просто «спорт» — рановато, неподготовленный зритель может быть шокирован финальным детматчем. Прикинь, капитан: идет трансляция такого поединка. Что ты видишь на экране? Не знаешь, а я скажу тебе: сплошные видеоартефакты! Нет текстур, взрывы обозначаются квадратиками, вместо вращающихся ящиков с боеприпасами и оружия в воздухе висят пиктограммы. Почему? Потому что все приносится в жертву скорости. Скорости, капитан! В чем ты скоро убедишься.
Сильный, мускулистый, выкрасивший волосы и короткую бородку в цвета созревшей пшеницы, Кокарев не снимал солнцезащитных очков вплоть до «столкновения бортов». Он не рисовался, просто то, что делал он и его товарищи, не отличалось от реалити-шоу. Он был единственным в команде, кто не скрывал истинного настроения. Шоу диктует свои законы. В конце концов — «шоу маст гоу он», как пел Фредди Меркури.
И вот сейчас, когда Кок одним широким движением застегнул «молнию» на черной куртке гидрокостюма и натянул на голову шлем, его лицо снова украсила роговая итальянская оправа.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
