Он все еще стоит у меня в ушах. – Мэгги, – прошептал Джеймс.
– С трудом верится, Джим, но это последнее, что я помню.
– Что?!
– Меня вместе с другими, кто уцелел, отвезли в больницу, но некому было опознать меня, и все посчитали, что я погибла. Я была изуродована... спина... ноги... – Она опустила глаза. – Впрочем, ты ведь видел рубцы.
– Да, – кивнул он, – только это ничего не значит. Ты прекрасна, как всегда.
Мэгги глубоко вздохнула.
– Итак, я долго провалялась в больнице. Не то чтобы я забыла, кто я такая. Просто несколько недель я была на грани жизни и смерти. В раны попала инфекция. Мне сделали несколько операций, одну за другой. Я чуть ли не полгода держалась только на морфии.
– Но... погоди минуту, – перебил Джеймс. – Что за операции? Зачем?
– Я не могла ходить, Джим. Ногам досталось больше всего.
– Мэгги! – охнул он. – О, милая, прости, я не знал!
– Было так тяжело, – вздохнула она. – Боль, столько боли... Я думала, что уже обречена. И мне так не хватало тебя, Джим. Не проходило и дня, чтобы я не вспоминала о тебе, любимый.
Джеймс медленно выпрямился.
– И через какое же время ты пришла в себя? Она бестрепетно встретила его взгляд.
– Ты должен понять меня, Джим. Попытайся представить, что я пережила. Подумай, ведь я была уверена, что никогда не смогу ходить.
– Когда же, Мэгги?
– Через полтора месяца. С этого времени я помню все. Наступило молчание. Потом Джеймс заговорил, каждое его слово падало словно камень:
– Я приехал в Денвер на похороны. Стоял у могилы и смотрел, как в нее опускают гроб. И все время думал, что там, внутри, – ты.
– Джим...
Он отвернулся и отошел к окну.
– Ты не понимаешь, просто не понимаешь, что я пережил, считая, что тебя больше нет!
– Я не могла дать тебе знать! – закричала она. – Джим, прошу тебя, постарайся понять! Я была уверена, что навсегда останусь калекой, навеки буду прикована к постели, – теперь Мэгги почти кричала, – и решила: лучше уж ты будешь считать меня мертвой, чем каяться, что навеки прикован к беспомощной жене!
– Какая разница? Будь я проклят, ты отлично это знаешь!
– Для меня есть разница! – Она яростно сверкнула глазами. – Есть! – Он тупо уставился в окно. Когда Мэгги снова заговорила, в голосе ее звучал страх: – Прости, Джим. Но это единственное, о чем я думала. Я любила тебя, любила слишком сильно, чтобы позволить тебе навеки связать свою судьбу с женщиной, которая не смогла бы стать тебе полноценной женой.
Джеймс опустил голову.
– Мэгги...
– Но теперь все в порядке, – продолжила она, приближаясь к нему. – Конечно, я не так хороша, как прежде... рубцы... но ведь это ничего не значит, правда, любимый? Ведь я люблю тебя, люблю даже сильнее, чем тогда!
– Теперь это не имеет значения, – едва слышно прошептал он.
Но Мэгги будто не слышала.
– Понятно, что ты пережил, когда увидел меня снова. Прости. Мне следовало бы написать, чтобы подготовить тебя, но я боялась, что, получив письмо, ты тут же помчишься ко мне и мы разминемся. А потом, я больше не хотела ждать ни минуты...
– Мэгги... – снова начал он.
– И теперь мы можем пожениться! Джеймс медленно покачал головой.
– Да, дорогой, – голос ее зазвенел от горечи, – и ничто уже нам не помешает! У нас обоих куча денег. Мы отправимся путешествовать, увидим все то, о чем мечтали, когда были детьми. Поедем в Европу, даже останемся там, если захочешь. – Из груди у нее вырвался гортанный смешок.
Джеймсу вдруг показалось, что земля разверзлась у него под ногами.
– Жаль, что ты не написала, – сказал он, оборачиваясь к ней. – Я бы не бросился к тебе, Мэгги. Нет, я бы просто написал, что все кончено. Я женат, дорогая!
На них разом обрушилась тишина, слышно было только их тяжелое дыхание.
– Ж-женат?!
Опустив глаза, он кивнул.
– И давно?
Помедлив немного, потому что знал, что за этим последует, Джеймс хрипло ответил:
– В следующем месяце будет два года.
И снова наступила тишина, которую никто не осмеливался нарушить.
– Ублюдок, – прошипела она. – Проклятый ублюдок!
– Мэгги, клянусь, это не то, что ты... Пощечина обожгла его, как удар кнута.
– Лжец! – взвизгнула она. Удары сыпались один за другим. – Говорил, что любишь меня! Клялся, что будешь любить меня вечно!
– Будь я проклят, если лгал тебе! – Он схватил ее за руки.
– Два месяца, – зарыдала она. – Ты выждал ровно два месяца, а потом женился на другой! Господи, потерпел бы уж, пока моя могила порастет травой!
– Да я чуть не умер от горя! – прогремел он.
– Вот и отлично! Лучше бы ты умер, чем женился на другой!
Она снова ударила его и зарыдала в голос. Да, для недавней больной она в чертовски хорошей форме, подумал Джеймс.
– Я два года думала только о тебе! А ты, ты все это время сидел у камелька и миловался со своей проклятой женушкой! Убить бы тебя! Дьявол, хитрый дьявол! Задушила бы тебя собственными руками!
Она напоминала разъяренную тигрицу. Снова пытаясь удержать ее, Джеймс невольно вспомнил, что ему и раньше доставалось от нее. Все это было так странно после двух лет покоя и тишины. Ему бы и в голову не пришло поднять руку на Элизабет. Но Мэгги не Элизабет. И когда она снова замахнулась, он ответил ей полновесной пощечиной.
– Ну что, довольна? – грубо спросил он. – Или хочешь еще?
Она ошеломленно замотала головой.
– Ну а теперь послушай меня, Маргарет Вудсен! Можешь кричать, можешь плакать сколько душе угодно, но между нами все кончено!
– О, Джим, – простонала она, – такого, как ты, нет в целом свете!
– Хочешь сказать, такого, кто бы справился с тобой? – усмехнулся он. – Ну что ж, говори, я слушаю.
Он подтолкнул ее к стулу, но Мэгги гневно выпрямилась.
– Говорить?! – взвизгнула она, глядя на него. – Когда ты рвешься домой, к своей женушке?!
Глаза Джеймса сузились. Он уже успел позабыть ее дьявольский темперамент.
– А ну-ка сбавь тон, не то горько пожалеешь! Сядь, Мэгги, я расскажу тебе о своей жене.
Удивительно, но Мэгги послушалась. Она села и покорно уставилась на него. Вскоре Джеймс с немалым облегчением заметил, что она немного смягчилась. Когда он сухо рассказал ей о рождении сына и его внезапной смерти, глаза Мэгги заволокло слезами, что до глубины души тронуло Джеймса. Да, они с Мэгги всегда были добрыми друзьями, не только любовниками, и он всегда знал, что может положиться на нее, так же как на Ната.
