Ларк до конца торжественного обеда не удалось дух перевести. Гости были приятные, блюда, следовавшие бесконечной чередой, начиная от закусок и заканчивая великолепным свадебным тортом с цукатами, орехами, марципановыми фруктами и цветами, восхитительны. Леди Изобел удалилась рано. Находиться в компании с Уиллом Боулзом было явно выше ее сил, хотя она и не учинила скандал, как опасалась Ларк, судя по ее поведению в церкви. Уилл Боулз тоже вскоре ушел. Остальные гости еще наслаждались банкетом, когда Кинг увлек Ларк в двухместную карету и сквозь бурю повез во вдовий дом.
Здание оказалось большим, чем она помнила, с почерневшим, и мокрым от дождя каменным фасадом. Ставни заперты. Кинг понес Ларк по широким ступенькам сквозь двойные двери. Их встретило тепло зажженных каминов и мерцание свечей. От кареты до дверей было всего несколько шагов, но платье Ларк промокло и липло к телу. С прелестной фаты, превратившейся в мокрую тряпку, вода ручьем текла на паркет, своенравные локоны лепились к лицу, мешая видеть.
— Ты насквозь промокла, — пробормотал Кинг. — Тебе нужна горячая ванна, чтобы не простудиться.
— Но… как? Тут ее некому приготовить.
— Я об этом позаботился, — ответил он.
Пройдя через главный холл, Кинг открыл едва заметную дверь, прорезанную в деревянных панелях, и понес Ларк вниз по длинной винтовой лестнице, освещенной горящими свечами. Вырезанные в камне узкие ступеньки шли вниз, отделенные от помещений для слуг толстой стеной. Хотя лестница уходила глубоко вниз, оттуда веяло отнюдь не холодной сыростью, а приятным, душистым теплом. Глянув вниз, Ларк увидела поднимающийся мягкий туман.
— Куда мы идем? — спросила она. — Мы все еще в доме? Мы так глубоко спустились…
— Увидишь, — рассмеялся Кинг. — Ты доверяешь мне, Ларк?
— Д-да, — запнулась она, и как только слово слетело с ее губ, пожалела, что оно не прозвучало с большей убедительностью.
Но, к ее облегчению, Кинг снова рассмеялся. Его чувственный рокочущий баритон отдавался в каждой клеточке ее тела, и она крепче уцепилась за его широкие плечи, игриво сжав их. Она действительно доверяла ему. Ведь она вышла за него замуж. Но она еще столького не знала об этом таинственном человеке, которому только что вверила себя на всю жизнь. С одной стороны, дела Короны, с другой — рыжеволосая красотка Хейзл Хелстон. Ларк никогда не ревновала к леди Энн Катбертсон. Кинг не любил ее, и между ними не было ничего интимного. Но между Кингом и Хелстон что-то было, что-то ушедшее в прошлое, что-то сексуальное. Не нужно быть мудрецом, чтобы понять это по неловким объяснениям Леандра Маркема и негодующим взглядам графини Грейшир. Ларк почувствовала приступ ревности прямо там, в нескольких шагах от алтаря, несмотря на данную себе клятву, что ничто из прошлого Кинга не повлияет на их будущее. Она не безмозглая курица. Конечно, у Кинга были женщины, много женщин. Хелстон — первая, с кем пришлось столкнуться.
— Мы почти у цели.
Где? — недоумевала Ларк. И словно в ответ на ее безмолвный вопрос, Кинг поставил ее на затянутую туманом площадку, но не отпустил.
— Ваша ванна ждет, мадам, — сказал он.
Поклонившись, он взял ее за руку и повел в небольшой альков с куполообразным потолком. С него свисала сверкающая люстра, а под ней, почти скрытая ароматным паром, к стене примыкала выложенная плиткой купель, утопленная в пол. У Ларк дыхание перехватило. В купели свободно могли разместиться по меньшей мере четыре человека. На стене красовалась, каменная львиная голова с закрытыми глазами и разинутой пастью.
— Что это? — выдохнула Ларк.
— Это, любимая, кингстонский вариант римских бань, — ответил он. — Перед отъездом в Лондон я велел здесь все вычистить и подготовить. А вчера, уходя к Боулзам, распорядился сделать последние приготовления, Этим целую вечность не пользовались.
— Но… во вдовьем доме? Твоя матушка об этом знает?
— Сомневаюсь. Изначально дом строили не для вдов. Старые слабые женщины вряд ли бы стали спускаться по такой лестнице, да и дом подолгу пустовал. Кингстоны были знаменитыми повесами, а прадед Бэзил был самым отчаянным. Именно он построил эту купальню, разумеется, для собственного удовольствия.
Ларк охнула. Кинг когда-нибудь приводил сюда Хейзл Хелстон? Должно быть. Она снова почувствовала острый укол ревности.
— Но откуда все это? Я никогда ничего подобного не видела, — сказала она, пытаясь отогнать ревнивые мысли.
— Спасибо на добром слове, — одарил ее неотразимой улыбкой Кинг. — Ладно, коли уж ты меня поймала, скажу. Несколько поколений Кингстонов, вплоть до смерти моего отца, были… каперами. — Он широким жестом обвел помещение: — Все, что ты видишь, — это контрабанда с кораблей, разбившихся у наших берегов.
— Но… это законно? — наивно спросила Ларк.
— Нет, — ответил Кинг сквозь заливистый смех, эхом отдававшийся от сводов. — Твоя наивность просто восхищает. — Он притянул ее ближе. — Оставайся такой же, моя замечательная, прекрасная Ларк. Ты подарок для души.
— Но… как это работает? Откуда идет вода?
— Дождевая вода из резервуара на крыше стекает вниз по трубам в цистерны, где нагревается очагами. А потом через этих приятелей, — он указал на каменную голову льва с разинутой пастью, — поступает в купель и через отверстия в полу перетекает в другие.
— В другие?
— Да, их три. Ты переходишь из одной в другую. Эта первая. — Наклонившись, он попробовал рукой воду. — Замечательно. Это теплая ванна. Римляне называли её тепидариум. За этой аркой другая купель — калдариум, вода в ней горячее. И последняя, фригидариум, заполнена холодной водой, чтобы закрыть поры после купания в других.
— И ты знал, что воды будет вдоволь?
— Нет. Я планировал использовать воду, сохранившуюся с последнего дождя. Тут льет достаточно часто. Воды много не нужно. Купели приблизительно три фута глубиной. Если бы была засуха, я натаскал бы сюда воды на собственном горбу. Видишь ли, милая, я хочу соблазнить тебя здесь.
Ларк снова охнула. Ее голос и на этот раз дрогнул? Если и так, то Кинг, казалось, этого не заметил. Внезапно она оказалась в его объятиях, тая от его поцелуя. Клубящийся пар согрел ее мокрое платье. Оно облепило ее, подчеркивая все изгибы тела, приглашая Кинга исследовать его, найти ее грудь и ласкать сосок, набухавший под его пальцами. Он скользнул рукой ниже, лаская ее бедро, и поднимал юбки, пока не открыл нагую плоть.
Сшитое по последней моде платье было точно подогнано по фигуре, а ткань такая тонкая, что через нее просвечивали бы швы нижнего белья. Когда Кинг коснулся ее живота, играя завитками лона, Ларк покачнулась, не готовая к пронзившему ее залпу болезненно-жарких ощущений, вызванных его умелыми пальцами.
— Тебе лучше пойти в ванну, — пробормотал Кинг, почти касаясь ее губ.
— Но… у меня нет горничной, — возразила она. — Платье застегнуто сзади, и я не смогу снять его сама.
