«До чего же просто все это выглядит со стороны», - подумал он, наблюдая за тем, как Элинор, подхватив под руку старого Ангуса, закружилась в танце с краснощеким шотландцем под одобрительные возгласы Майри и всех остальных. Как легко ему было бы отдать ей свою любовь…
Однако при всем желании он не мог вычеркнуть из памяти прошлое, мрачную историю своей семьи, которая, казалось, следовала за ним по пятам, подвергая тем самым жизнь Элинор огромному риску.
Тут Гэбриел заметил, что танцы неожиданно прекратились и все отошли подальше от середины двора, рассевшись за столами или отступив в ночную тень. Затем он увидел, как Элинор направилась к небольшому возвышению, где находились скрипачи и волынщик, неся что-то под мышкой. Майри отделилась от толпы и обратилась к остальным:
– Ну, друзья, похоже, вы все заслуживаете небольшого подарка. Правда, без уговоров тут дело не обошлось, - произнесла она, взглянув с улыбкой на стоявшую рядом Элинор, - но в конце концов мне удалось убедить эту прелестную девушку поделиться с нами талантом, который она так долго скрывала.
Талантом? Гэбриел невольно подался вперед на скамье, наблюдая за тем, как Элинор поднялась на помост и встала рядом с музыкантами. В руках она держала какой-то тонкий темный предмет, и когда она поднесла его к губам, он понял, что она собирается играть на флейте. Весь двор замер, едва она взяла первую робкую ноту.
Сладкозвучная мелодия шотландской народной песни, хорошо знакомой всем присутствующим, полилась, наполняя воздух очарованием старины и завораживая людей, сидевших за столами. Эта дивная музыка привлекала к себе сердца слушателей, и каждая нота грустного мотива, прошелестев над притихшим двором, уносилась вдаль легкими порывами ветерка.
Совершенно забыв о стоявшем за его спиной Дональде Макниле, Гэбриел поднялся и медленно выступил вперед из тени. Глаза Элинор были закрыты, ресницы слегка касались шек, и, находясь всецело под обаянием ее искусства, он подумал, что перед ним очередное доказательство того, что она была настоящим ангелом, спустившимся на землю, ибо только в раю можно услышать такую чудесную музыку.
Хотя флейту нельзя было назвать типично женским инструментом, Элинор играла на ней так, словно была рождена для этого. Ее тонкие длинные пальцы легко двигались по клапанам, и многие из собравшихся во дворе зажмурили глаза, слегка раскачиваясь в такт вздохам музыки. Другие же просто уставились на нее, боясь моргнуть, чтобы дивное видение перед ними не исчезло.
Когда Элинор на одной мягкой нежной ноте закончила мелодию, на долгое время во дворе воцарилась тишина. Никто не шевельнулся и не издал ни звука, словно девушка погрузила всех в сон. Затем, как бы внезапно очнувшись ото сна, собравшиеся дружно зааплодировали, поднявшись с мест и осыпая ее со всех сторон восторженными похвалами.
Элинор в ответ только застенчиво улыбнулась, слегка наклонив голову, после чего повернулась, чтобы покинуть помост.
– Нет, девочка, погоди! - крикнул ей вслед волынщик, который только что завел веселую живую мелодию под аккомпанемент скрипки. - Поиграй немного с нами!
Некоторое время Элинор просто стояла рядом и прислушивалась к их игре, но после первого же рефрена присоединилась к музыкантам, и танцы во дворе возобновились.
Гэбриел заметил Майри, стоявшую в стороне вместе с Шионой и любовавшуюся кружившимися в хороводе танцорами. Он медленно приблизился к ним.
– Добрый вечер, хозяин, - тепло приветствовала его Майри. - Славный у нас сегодня получился куйаех, не правда ли? А как играет мисс Харт!
Гэбриел не в силах был оторвать взора от Элинор, которая продолжала играть. Глаза ее светились воодушевлением, и она запрокинула голову, выводя очередную трель.
– Да, она превосходная флейтистка. А я об этом даже не догадывался.
Майри усмехнулась в ответ.
– Как и все мы. Однажды поздно ночью мне понадобилось куда-то выйти, и тут я услышала чарующие звуки, доносившиеся со склона холма. Сначала я подумала, что это феи, потому что кто еще может играть в лунную ночь? Я потихоньку подкралась поближе, чтобы взглянуть на них краешком глаза, и представьте себе мое удивление, когда вместо фей я обнаружила там нашу молодую мисс, которая сидела одна на огромном валуне и исполняла какую-то прелестную песню. Она сказала мне, что играла на своей дудочке, еще будучи ребенком, и часто делает это и теперь, правда, больше для себя самой, чтобы отвести душу. Мне стоило немалого труда уговорить ее продемонстрировать нам в эту ночь свое искусство.
– Что ж, я очень рад, что вам это удалось.
Тут Гэбриел заметил, что Элинор, которая к этому времени уже закончила играть вместе с остальными, пересекла двор, направившись к двери, ведущей во внутренние покои замка. Он выждал до конца следующего танца, и когда она так и не вернулась, извинился перед обеими женщинами и последовал за ней.
Майри искоса взглянула на Шиону, на ее губах промелькнула лукавая улыбка.
– Шиона, дорогая, не могла бы ты занять на время Фергуса? Ни к чему старику в такую ночь таскаться за хозяином по пятам.
Шиона понимающе кивнула и направилась через весь двор туда, где в окружении других мужчин острова за кружкой эля сидел Фергус. Будучи весьма сообразительной молодой женщиной, она быстро вовлекла слугу в разговор, из которого у него не было никакой надежды выпутаться. А Майри тем временем подняла глаза на окно верхнего этажа башни, шепча про себя:
– Святой Михаил, если ты меня слышишь, сейчас тебе самое время совершить чудо.
* * *
Элинор поместила отдельные части флейты в обитый бархатом футляр, любовно проведя рукой по древесине красного дерева и серебряным клапанам, до сих пор сверкавшим, как новенькие, после чего убрала инструмент в комод своей маленькой спальни. Несмотря на первоначальное нежелание, ей приятно было играть, всецело отдаться музыке, стать частью торжества в этот особенный для всех день. Девушка невольно улыбнулась при воспоминании о красочном празднестве, продолжавшемся снаружи и знаменовавшем собой конец времени, когда все жители острова сходились вместе, и все же несущем в себе надежду на новое начало.
Элинор вышла в коридор и уже хотела было спуститься по лестнице, но, заметив открытую дверь в классную комнату, остановилась. Сквозь окно, находившееся прямо напротив нее, она могла видеть свет факелов во дворе, слышать смех пирующих и бравурную мелодию скрипки, эхом разносившуюся в ночи. Проследовав через всю комнату, Элинор расположилась на том самом сиденье, которое так нравилось Джулиане, любуясь картиной внизу. Очень скоро она заметила свою воспитанницу вместе с Майри и Брайди и снова улыбнулась. Из всех чудес, которыми изобиловал минувший день, это было, пожалуй, самым удивительным. Милостью Бога, святого Михаила или ангелов на небесах Джулиана обрела себе подругу.
Это казалось необъяснимым, но в течение всего дня девочки общались друг с другом так же легко, как если бы они вели обычный разговор, хотя Джулиана за все это время не произнесла ни слова. Брайди, производившая на Элинор впечатление не по годам смышленого ребенка, беседовала с Джулианой, отвечала ей, задавала вопросы и так точно угадывала мысли своей маленькой приятельницы, словно та высказывала их вслух. Казалось, будто Джулиана провела три долгих томительных года, замкнувшись в своем молчании, в ожидании встречи с этой девочкой, и как только это произошло, окружавшая ее стена рухнула как по волшебству, так что они целый вечер играли и танцевали вместе.
