Меж тем кошка насладилась своей добычей и стала осматриваться, где бы ей вздремнуть ненадолго. Единственным предметом, возле которого можно было прикорнуть, оказалась странная высокая клетка, опутанная белыми нитями. Но от клетки шло такое уютное тепло, что кошка решила, что для нескольких часов сладкого сна это странное сооружение ей подойдет. Поэтому она подошла поближе, несколько раз потянула носом, прислушиваясь к незнакомым запахам, а потом прислонилась спиной к прутьям и сладко уснула.
Когда же голод вновь разбудил мурлыку, был уже поздний вечер. Она потянулась так, что от напряжения задрожал даже кончик хвоста, и, подпрыгнув, скрылась в дыре под потолком…
– Ну вот, и эта хвостатая покинула меня.
Вновь и вновь джинния вспоминала заклятие, которое в незапамятные времена наложил на нее сам Сулейман ибн Дауд, мир с ними обоими! Страшные слова до сих пор были слышны в неподвижном воздухе.
– …И помни, несчастнейшая, – грохотал бесконечно живой голос покровителя всех джиннов, – что с этого мига ни один земной и смертный не сможет быть твоим спутником более чем один раз. Даже если тебе удастся его привлечь сладостью речей, или сладостью ласк, или красотой любви, второй раз он к тебе не вернется. И так будет всегда, во веки веков, ибо бессмертны джинны, духи огня, и, значит, бессмертно и мое заклятие….
– И эта хвостатая охотница сюда не вернется более, пусть ее привлекла не моя красота или сладость речей, а лишь тепло, которое всегда сопутствует духам огня…
И снова черная бездна печальных мыслей поглотила джиннию. И потому прекрасная дочь магического народа не увидела, как вновь мелькнула в дыре черная тень, и кошка с новой добычей опустилась на пол склада. Когда птичка была съедена, кошка вновь уютно устроилась у самой клетки, наслаждаясь теплом, какое всегда дарует дух огня. Но сейчас хвостатая охотница не спешила уснуть. Наоборот, она окинула взглядом огромных зеленых глаз пленницу и спросила:
– Ты кто, узница?
– Я Зинат, дочь магического народа, дух огня. А ты кто?
– Я всего лишь кошка, дочь древней богини Бастет… Но что ты делаешь в этой клетке, Зинат?
И джинния, заливаясь слезами, начала рассказывать всю свою долгую историю. От того мига, когда зазвучал над ней громовой голос Сулеймана ибн Дауда, мир с ними обоими, и до того мига, пока не закрылась снаружи дверь хранилища, единственным предметом в котором оказалась высокая ловушка, оплетенная конским волосом.
– Бедняга, – пробормотала кошка, – значит, ты тут сидишь и печалишься… Забытая всеми. И магами и людьми, и друзьями и недругами, забытая даже своим пленителем.
– Увы, прекрасная дочь богини Бастет, это так…
– Но, быть может, ты голодна, Зинат? Я бы могла принести тебе поесть…
– Благодарю тебя, добрая кошка! Увы, джиннии не нуждаются в еде так, как люди, ибо они сыты и светом, и воздухом, и даже эфиром… Но вот твое сочувствие согревает мне душу. И жалею я лишь о том, что ты не придешь во второй раз.
– Почему?
– Потому что таково мое заклятие – все, кого я смогу привлечь, второй раз ко мне не возвращаются…
– Покровительница всех кошек и котов, великая богиня Бастет, некогда сказала, что неразумно доверять заклятиям. Ибо вера укрепляет заклятие, а вот неверие в него разрушает. Попробуй дождаться меня… И тогда мы посмотрим, что же станет с твоим самым страшным страхом…
И вновь исчезла кошка в проломе… А вечером, как стемнело, вновь вернулась. И потекли дни за днями, наполненные беседами двух таких разных существ.
Как-то, когда над головой вновь засияла звезда, позволила себе джинния спросить у кошки:
– Скажи мне, смелая охотница, почему же ты каждый вечер появляешься здесь, рядом с моей клеткой? Что привлекает тебя?
– То, чего ты за собой не замечаешь, малышка джинния, – сказала кошка, сладко потягиваясь. – Ты видела огромный мир, и привлекаешь тем, что, забывая о своем несчастье, готова раскрыть собеседнику глаза на чудеса и диковины, которых было так много на твоем пути. И потом, о волшебница, ведь ты же не удивилась тому, что кошка заговорила с тобой.
– Но что же здесь удивительного?
– О да, удивительного ничего нет – ибо все живые существа награждены даром речи, но не все слышат их. И не все в это верят.
– Увы, отважная охотница, не все верят и в джиннов…
И собеседницы переглянулись с пониманием.
Удивительно, но с этой странной кошкой Зинат было легко и спокойно. Она забывала и о пленении, и о заклятии. И наконец, нашла того, кому можно поведать все, что видела и чувствовала. Уже не задумывалась джинния о заклятии, быть может, даже стала забывать о нем.
Шло время. О пленнице магической клетки никто, казалось, не вспоминал. Но и Зинат не замечала быстротекущих дней. Ибо в мире духов время течет совсем иначе, даруя бессмертие каждому из них.
И истек срок этого странного заточения. Наступил вечер, и кошка вновь растянулась в волнах живительного тепла, что исходило от ловушки. За разговором собеседницы не услышали клацанья замка, скрипа дверей, грохота шагов по доскам пола…
И лишь свет факелов заставил джиннию замолчать.
– О Аллах милосердный! Прости меня, Зинат, за то, что забыл о тебе…
Джинния подняла глаза и увидела Бедр-ад-Дина, что склонился перед клеткой.
– О, юноша, ты все же обо мне вспомнил…
– Сегодня утром я услышал твой голос в тишине библиотеки… Ты сказала, что больше не злишься на меня, и я поспешил на твой зов.
– Это великое чудо, Бедр-ад-Дин. Но я не звала тебя. Ибо моего колдовства хватит сейчас лишь на то, чтобы выглядеть молодой и сильной.
– Прости меня, дочь магического народа. – Юноша склонился перед клеткой.
– Я давно простила тебя. Простила и, признаюсь, даже благодарна. Ибо сейчас я вижу мир совсем другим. Да, я неподвижна, да, пленена, но душа моя свободна. И она говорит, что теперь я совсем другая. Словно злость, что раньше двигала мной, осталась здесь, в конском волосе ловушки. А я, выйдя отсюда, стану иной. Спокойнее, рассудительнее, может быть, свободнее.
– Как вот эта черная мурлыка? – Бедр-ад-Дин опустил руку и почесал кошку за ушами. Та изогнулась, подставляясь под ласку, и зажмурилась от удовольствия.
– Да, наверное, так. Я и сама бы хотела стать кошкой. И быть может, стану ею когда-нибудь…
– Да буде так, Зинат. Кошкой ты сможешь стать прямо сейчас, ибо с этого мига твоя жизнь принадлежит только тебе.
Юноша закрепил факел в стене и склонился над клеткой. Наложил ладони на прутья, как учил его мастер из мастеров, и пробормотал заклинание, которое узнал только сегодня утром от мудреца Тети.
