Все семейство единодушно поблагодарило его за такое щедрое предложение. Молодые люди, удалившись в свою каморку под крышей, были так возбуждены перспективой переселения, что не чувствовали ни малейшего расположения ко сну и готовы были сейчас же начать укладывать свои пожитки в старые деревянные сундуки.
— Разве нет сухопутной дороги в Австралию, Джек? — спросил младший.
Старший отвечал, что, вероятно, нет.
— Жаль, — сказал Чарли. — Хорошо было бы проехать половину пути на верблюдах.
Спустя месяц после этого посещения мистер и мистрис Джемс Редмайн с сыновьями и со всеми пожитками отплыли в Австралию, после прощального посещения замужней дочери, приезжавшей в Брайервурд оплакивать исчезновение своего рода с почвы, которая вспоила и вскормила его. Чинфильдский кондитер, приехав за женой, выразил самые честолюбивые виды на великую колонию. Он сознался, что чувствует в себе способность совершить великие дела в Новом Свете, что у него есть уже планы, касающиеся улучшения заваривания чая и кофе в связи с жарением бобов, не говоря уже, о приготовлении дорсетского масла, к чему он имеет особое призвание, но что все это может быть исполнено в более обширной сфере, чем Ченфильд, где предрассудки и узкоумие потребителей заглушают всякий порыв его гения.
Они уехали. Ричард Редмайн стоял на набережной в Гравесенде и провожал их глазами, пока корабль не превратился в черную точку на голубом горизонте. Тогда он почувствовал, что остался один в этой части света, один со своею дочерью.
Год подошел к концу, прежде чем истомилось мужество несчастного отца и его уверенность в самом себе, но в пасмурные декабрьские дни, после стольких несбывшихся надежд и тщетных поисков, начала ослабевать его надежда найти дочь и ее соблазнителя. До сих пор он ни с кем не говорил о своем горе, ни к кому не обращался за советом и надеялся только на самого себя. Он хотел сохранить тайну своей дочери, хотел избавить ее от стыда. Никто кроме его домашних не знал ни адреса его лондонской квартиры, темной комнаты на третьем этаже, ни причины его пребывания в Лондоне. Он заплатил все свои долги и поблагодарил своих кредиторов за терпение, но избегал встречаться со своими кингсберийскими друзьями и знакомыми. Он старался по возможности держаться в стороне от всех, кто его знал. Но по прошествии шести месяцев, потраченных на бесплодные поиски, он, наконец, убедился, что его мужественное сердце и сильные руки недостаточны для дела, которое он взял на себя. Тогда он отправился к адвокату, которого уже несколько знал, и объяснил ему свое дело, сказав, что человек, отыскивающий свою дочь, его друг.
— Молодая девушка, — сказал он, — скрылась из своего дома и с тех пор о ней нет никаких известий. Как должен поступить ее отец?
Мистер Смузи, адвокат и член фирмы Смузи и Гебб, в Грей-Инне, задумчиво потер подбородок.
— Давно ли скрылась молодая особа? — спросил он.
— Тринадцать месяцев тому назад.
— Давненько! Вашему другу следовало бы приняться за дело пораньше.
— Он ищет ее уже шесть месяцев.
Мистер Смузи взглянул пристально на своего клиента из-под своих густых серых бровей и заподозрил его тайну.
— Как же он искал ее?
— Он искал ее везде: во всех публичных местах, а церквах, в театрах, в парках, на улицах, в омнибусах, в лавках, искал с утра до ночи, день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем, искал до тех пор, пока не ослабел телом и духом.
— Боже мой! — воскликнул адвокат с удивлением.
— Друг ваш мор жить на одной улице со своей дочерью и не встретиться с ней целый год. Он просто сумасшедший. Искать женщину в Лондоне без всякого плана и системы! Да легче сыскать иголку в стоге сена. Ваш друг потерял голову, Редмайн.
— И было от чего потерять голову, — отвечал фермер спокойно.
— От души жалею его. Но возвратимся к делу. Почему друг ваш знает, что его дочь в Лондоне? Почему знает он, что она не в Нью-Йорке?
— Он имеет основание полагать, что она в Лондоне. Человек, которого подозревают в том, что он уговорил ее бежать, живет в Лондоне.
— Но что же это значит? Если вы… если друг ваш знает имя этого человека, почему он не обратится прямо к нему?
— Подозреваемый человек отказывается от всякого участия в побеге моей дочери…
Редмайн внезапно остановился и покраснел до ушей.
— Тайна выдана, — сказал он. — Пропавшая девушка — моя дочь, мистер Смузи. Вы сохраните мою тайну. Я хочу избавить мою дочь от скандала.
— Я отгадал это прежде, чем вы сказали десяток слов, — заметил адвокат дружески успокоительным тоном. — Лицо ваше выражает слишком много волнения для человека, говорящего о деле своего друга. Чем откровеннее вы будете со мной, тем скорее я найду возможность помочь вам.
После этого Ричард Редмайн рассказал в немногих словах о своем несчастии, а адвокат выслушал его с серьезным, но не безучастным лицом.
— Имеете вы основание полагать, что этот мистер Вальгри обманул вашу дочь, то есть не исполнил своего обещания жениться на ней? — спросил он, когда Редмайн кончил.
— Только то, что дочь моя не дает знать о себе. Если бы… если бы все обстояло благополучно, она не оставила бы отца своего в сомнении. Она знала, как горячо я любил ее. И разве человек, намеревающийся поступить честно, увез бы девушку тайно из родного дома, когда он мог сделать ей предложение открыто?
— Обстоятельства дела и молчание девушки действительно не обещают ничего хорошего, — сказал мистер Смузи. — Вы говорите, что в письме было сказано, что бракосочетание будет в Лондоне, — кстати, вы должны дать копию с этого письма — пробовали ли вы узнать была ли такая свадьба?
— Как же мог я это узнать?
— Спросить печатно и предложить награду за достоверные сведения.
— И объявить всему свету о бесчестии моей дочери.
Мистер Смузи слабо улыбнулся. Как будто всему свету было дело до дочери кентского фермера.
— Вы, конечно, ее могли бы напечатать такое объявление не назвав имени девушки, — сказал он, — и очень может быть, что это повредило бы репутации. Напечатанного не уничтожишь. По моему мнению, мистер Редмайн, вам надо обратиться к какому-нибудь частному следователю.
— Мой брат Джемс уже обращался к одному следователю, но без всякого результата.
— Нам нет дела до того, что сделал ваш брат. Я знаю человека, который сумеет помочь вам, если это только возможно. Он начал свою деятельность в одно время со мной и девять лет занимался адвокатурой в небольшом городке на западе Англии, но потом начал пить, лишился работы и приехал в Лондон, где сделался частным следователем. Он и теперь пьет, но это не мешает ему быть таким дельным человеком, каких мало. Если хотите, я приглашу его завтра утром к себе, и мы все вместе переговорим о вашем деле.
— Мне остается только положиться на вас, — отвечал Редмайн. — Я долго надеялся, что сумею сам отыскать свою дочь, но наконец убедился, что эта за дача мне не по силам. Я чувствую, что еще несколько месяцев такой бесплодной работы сведут меня в могилу.
