Решил поскучать еще полгода, только теперь в компании Латифы. Ей очень нравилось усыпать диван золотыми монетами и заниматься на нем любовью. Странная прихоть для человека, выросшего не в бедности. Заодно принял активное участие в обучении подрастающего поколения. Алехандру после знакомства с Ричардом изменился в лучшую сторону. По крайней мере, стал больше заниматься боевой подготовкой. К наукам у него пока тяги не было, не смотря на все старания Иегуды.
В начале марта играли мы с Каримом в шахматы. Заговорили о его детстве. Карим вспомнил, как его отец служил эмиру Севильи и одно время был кастеляном в замке, расположенном неподалеку от моря. В задачу кастеляна входило отражение пиратских набегов единоверцев из Африки.
— Теперь альмохадам принадлежит вся Севильская тайфа, — закончил Карим свой рассказ.
— Большой замок? — поинтересовался я.
— Да, — ответил Карим. — И укреплен хорошо. Правда, есть у него слабое место: водоканал подземный. Взрослый мужчина там не проберется, но мы, дети, часто по нему убегали из замка.
— А невысокий и худой юноша проберется по каналу? — спросил я.
— Наверное, проберется, — с сомнением произнес Карим и, поняв, к чему я клоню, предупредил: — Оттуда не дадут уйти с добычей. За нами в погоню из Севильи отправят целую армию, а впереди будет ждать вторая, не меньше.
— Это если мы будем уходить по суше, — согласился я, — а на море не им за мной гоняться.
На бедных окраинах, особенно в районе порта, всегда можно найти специалистов на все руки и любой комплекции. Особенно, если пообещаешь хорошее вознаграждение. Поскольку у меня репутация добычливого командира, от желающих не было отбоя. Я отобрал троих, худых и низкорослых, больше похожих на подростков. Все трое говорили на арабском и хорошо владели ножом. С ними провели несколько тренировок на городских стенах и в башнях. Через неделю шхуна и личный состав были готовы к походу. Я взял с собой тридцать лучников, Карима, трех сыновей Шусан и оруженосцев. На буксире мы тащили большую лодку, чтобы одновременно высадить на берег весь десант.
Даже при огромном желании не смогу сосчитать, сколько раз я был в Кадисском заливе. Он сравнительно небольшой и относительно спокойный, потому что защищен от северных ветров. Поскольку Карим не мог точно указать, где находится нужный нам замок, я повел шхуну вдоль берега, начиная с северо-западной части залива. Миновали устье реки Гвадианы, на которой стоит Бадахос и на берегах которой мы грабили мавров. Возле устья в синее, чистое море вклинивается широкое и длинное светло-коричневое пятно мутной пресной воды. Затем мы прошли большую бухту с такой же мутной водой. Карим сказал, что в эту бухту впадает сразу две реки, но не такие многоводные, как Гвадиана.
— Замок неподалеку отсюда, — заверил Карим. — Потому что дальше пойдут заболоченные места, а потом будет устье Гвадалквивира.
Мы заметили его издалека, потому что местность была низменная, а замок расположился на чуть ли не единственно холме. Он был четырехугольный, с семиметровыми стенами, сложенными из песчаника, и круглыми башнями на углах и мощной надворотной. Холм окружал ров шириной метров десять, в который впадал неширокий ручей. Гарнизон замка, около полусотни человек, заметив, что нас высадилось на берег всего около тридцати человек, решил атаковать. Из ворот сперва выехали и остановились сразу за рвом десяток всадников, а за ними толпой вывалили копейщики и лучники. Так, толпой, они и пошли на нас, громко крича. То ли надеялись, что мы испугаемся этих криков и уберемся восвояси не солоно хлебавши, то ли себя подбадривали. Всадники ехали сзади.
Мы построились в две линии. Впереди встали на колено, уперли в землю задний конец копья и прикрылись щитами рыцари и оруженосцы. Я стоял в центре этой линии. Во второй линии, которая получилась намного шире, расположились лучники. За их спинами у яла и большой лодки, приведенной на буксире, ждали трое низкорослых лиссабонцев.
Мавров смутило то, что мы не убегаем от такого грозного противника. Они остановились метрах в двухстах от нас, начали растягиваться в линию. Вперед вышли лучники, человек пятнадцать, начали обстреливать нас. Стрелы были легкие, из тростника. Летели они быстро и далеко, но щит не пробивали. В мой ударилась пара. Обе попали в железные полосы. Валлийские лучники просто уклонялись от этих стрел, поскольку их было мало и летели вразнобой. Командир гарнизона отдал приказ высоким звонким голосом. Мавры-пехотинцы побежали на нас.
— Начали! — крикнул я.
Лучники первым залпом убили человек десять и примерно столько же ранили. Остальные сразу развернулись, закинули длинные щиты на спину и побежали к замку. Всадники поскакали впереди. Мои лучники продолжали обстреливать убегающих. Убили еще семерых. Несколько мавров забежали в замок со стрелами в теле, но еще живые. Тяжелые ворота сразу захлопнулись.
Мои люди добили раненых и собрали трофеи. Оружие сложили в большую лодку, а узлы окровавленной одежды — рядом на берегу. Потом часть отряда осталась охранять лодки, а остальные побежали к расположенной неподалеку деревне, откуда толпой убегали крестьяне. Направлялись они к редкому леску и зарослям кустарника. Мы не стали гоняться за ними. Лучники и оружейники принялись грабить низкие дома с плоскими крышами, слепленные из камня и глины. Рыцари остались на краю деревни со стороны замка, чтобы в случае чего помочь оставшимся на берегу.
— Узнал места? — спросил я Карима.
— Да, — ответил он.
— Ночью найдешь канал? — спросил я.
— Конечно. Он проходит там, — показал Карим на восточную сторону замка, — напротив того места, где в ров впадает ручей.
До наступления сумерек мы занимались поиском добычи и доставкой ее на берег моря. Там складывали в кучу, чтобы попозже перевезти на судно. Скота в деревне не было. Наверное, на пастбище. Зато домашней птицы хватало. Нашли много сыра, пшеницы, овощей и фруктов. В двух больших, зажиточных домах, кроме всего прочего, обнаружили вино. Наверное, мусульмане тоже придерживались принципа «не согрешишь — не покаешься».
К ночи деревня была ограблена, добыча перенесена на берег и часть ее, самое ценное, была переправлена на шхуну. Остальное собирались перевезти завтра. На кострах нажарили кур и употребили их под найденное вино. Валлийцы громко пели песни, восхваляя меня и себя и демонстрируя засевшим в замке, что мы довольны добычей. Сейчас попьянствуем, поспим, а утром догрузим на судно добычу и поплывем дальше. Утихомирились только к полуночи.
Сразу стало необычайно тихо. Слышны были только крики ночной птицы, доносившиеся из леска, в котором спрятались крестьяне. Наверное, жаловалась на непрошенных гостей. Крестьяне в ответ тоже, наверное, жаловались ей на нас. А мы делали вид, что спим. Вот только никто не храпел, что в мужском коллективе из тридцати человек теоретически может быть, а практически мне ни разу не доводилось встречать. Приближалось новолуние, и на небе был только узкий желтоватый серпик. Южные ночи намного темнее северных. Зато звезды ярче и вроде бы ближе. Вокруг этих далеких солнц вращаются планеты, среди которых наверняка есть обитаемые. Лежит там кто-то ночью, смотрит на звезды и думает, как я, о том, что где-то на другой планете лежит кто-то, как он, и думает…
