Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
— Захар, гони коня в Анинлов, упреждай боярского сына Василия Дворкина, что свены на ста шнеках и лоймах в Неву вошли. Пусть сам дальше вестников рассылает, он знает как поступать. Для сбора рати, скажи, его деревню я выбрал. Все, скачи…
Порубежник, подойдя к своему скакуну положил руки на луки седла и надолго задумался. Дело получалось нехорошее: Зализа в Ливонию в набег ушел, многих бояр с собой уведя. В Северной Пустоши, почитай, каждый третий с ним ушел. А свенов идет несчитано, малой силой не одолеть. Местные бояре его, Феофана Старостина, знают, на призыв откликнутся. Но супротив свенского войска всю Водьскую пятину исполчать нужно, а тут слова боярского сына мало. Тут приказ государева человека потребен. Когда до Зализы тревожная весть дойдет? Когда ответить успеет? Когда рать собрать? Сколько им малой силой свенов удерживать придется, дозволяя малые ручейки в большой поток собрать?
— А мне куда, барин?
— Со мной поедешь, Митяй. Проследим, куда свены свои шнеки ведут.
Костер уже успел поглотить сваленную на него труху и разгореться снова. Поэтому боярин снова завалил его большой охапкой сырого сена, повторяя тревожный сигнал, и только после этого поднялся в седло.
* * *
Милостью Божией, дождь шел вялый, моросящий и горизонта почти не застил. Поэтому и дымы тревожные караульный заметил вовремя, едва только они появились над стеной леса со стороны Невы. Новгородский воевода Андрей Амвросиевич Юшкевич, услышав неприятное известие, самолично поднялся на стену, долго вглядываясь в дымы — словно надеясь, что под его взглядом они развеются, не оставив ни следа, после чего широко перекрестился:
— Что же, други. Настал и наш черед земле родимой послужить, — и он, повернувшись к дозорным ратникам, начал быстро и четко выдавать распоряжения: — Ратников всех поднять, пусть броню надевают, причащаются и на стены бегут. Баб всех в крепость созывайте, бо вечно то на реке с бельем полощутся, по лесу на берегу шастают. Порох и ядра со жребием к пищалям несите, да шкурами воловьими прикройте от дождя. Фитили запаливайте зараз, потом не затлеть могут. Камнеметки проверьте, как бы опять корову кто не привязал. Хорошо хоть, крыши и сараи поливать не надо. Давайте други, быстрее.
Он перекрестился еще раз и направился к себе — тоже надевать панцирь.
Новгородская крепость, поставленная на острове, еще во времена святого Сергия Радонежского, была едва ли не самой важной для Новгорода. А может, и самой важной: ибо монастырь на Соловецком острове защищал всего лишь торговые пути, по которым Русь издревле торговала со всем миром, а крепость на Ореховом острове — закрывала единственный лаз ко внутреннему новгородскому морю: Ладожскому озеру. Прорвись кто в эти воды — и для него будут открыты пути и на сам Новгород, и на внутренние русские пути: на Онежское озеро, Белое, Воже. А значит — к Вологде, Вытегре, Каргополю. Посему укреплению твердыни вольный город завсегда уделял немалое внимание. Это не Копорье, что по пьянке пару раз срывали начисто, а потом опять отстраивали. Орешек ставили на совесть, сразу — из камня, со стенами в три сажени толщиной, с тремя кострами-башнями, возвышающимися вдоль русла Невы, обширным двором и посадом, отделенном от крепости широким рвом — дабы подкопа не случилось, коли захватят. Впрочем, ноне посад также окружала прочная стена, на стенах которой стояли стрелометы, выбрасывающие на сотню саженей по десятку сулиц зараз, и двугривенные пищали в количестве двадцати штук.
Два века надежно охранял Орешек проход из моря к русским землям и обратно. За это время в нем успели повоевать и мечами, и саблями, луками и самострелами, камнеметами и тюфяками, стрелометами и пищалями. Но если мечи еще как-то забылись, оказались перекованы на ножи и косы, то исправно кидающие заряды камнеметы и стрелометы по-прежнему стояли во дворе крепости, всегда готовые помочь высунувшим через бойницы угловых башен пушкам. По сравнению с бронзовыми и железными стволами у камнеметов имелось несколько явных преимуществ: они могли стрелять из-за укрытия, они не нуждались в порохе, они могли кидать все, что только мастеру приходило положить в приклепанную к длинному сосновому рычагу петлю, а не только строго калиброванные ядра. Какому же воеводе придет в голову столь ценную машину разрушать?
Остров наполнился шумом: гулко зазвучала подвешенная возле воеводской избы дубовая бита, захлопотали бабы, собирая развешенное белье, заголосила скотина, которую неурочно погнали домой. Шуму хватало: стены крепости защищало почти три сотни человек, еще два сотни — посад. Из ратников не меньше половины жило здесь с семьей и хозяйством. Многие, стесненные узким пространством внутри стен, даже поставили себе избы снаружи, за посадом, на обращенных к озеру мысках. Изб немало — больше сотни дворов воевода в свое время насчитал. Похоже, жилищам их сегодня настанет конец…
Впрочем, все ратники уже успели занять место на стенах или у камнеметалок, предоставив спасать нажитое имущество бабам и малым детям. Сейчас главное — отстоять крепость и сохранить свои жизни. А все остальное — дело наживное.
— Мачты вижу! — закричал караульный на левой башне. — Десяток! Идут сюда…
Широкая — на треть версты — Нева, давала шнекам немалый простор для маневра, но адмирал Брагге, надеясь на неожиданность нападения, приказал идти сразу на крепость. Высаживаться немедля и идти на штурм. На носовых площадках, поднятых на столбы, теснились мушкетонщики. Шведские воины, в большинстве усатые, с бритыми подбородками, одетые в железные кирасы, шлемы с открытым лицом, со спрятанными в броню руками и ногами, спереди прикрытыми наголенниками и совершенно открытыми сзади, собрались на носах, готовые прыгнуть за борт, лишь только под килем приглашающе зашуршит песок.
— Пора! — махнул камнеметам воевода. Розмыслы почти одновременно отпустили стопора, и шесть длинных сосновых бревен взметнулись вверх, выбрасывая полупудовые неотесанные валуны.
Камни описали высокую пологую дугу, и сверху вниз рухнули на плотно идущие суда. Четыре из них бухнулись в воду, ломая весла ближним лоймам, одна легко пробила палубу и сшитое из положенных внахлест досок дно одного шнека. Из пробоины вверх ударил толстый фонтан воды, но лодка продолжала двигаться. Зато шестой из камней ударил точно по борту лоймы, мгновенно прорубив его сверху донизу, и судно с ужасающей скоростью легло набок и стало погружаться, увлекая за собой испуганно воющих, молящих о спасении и карабкающихся наверх, закованных в тяжелое железо людей.
Мушкетонщики, не дожидаясь команды, начали стрелять. Площадки на носах окутались белым дымом, по каменным стенам громко зашлепали пули.
Розмыслы тем временем торопливо крутили ворота. Устройство камнеметалки не представляло сложности: рычаг, выпиленный из цельного ствола дерева, крепился на вал. С короткой стороны рычага привязывалась корзина, которую наполняли камнями или просто песком, с длинной — закреплялась петля для снаряда. Просто и надежно. А главное — за прошедшие два столетия поколения розмыслов уже успели сродниться со своими катапультами, узнать их характер, пристреляться — и теперь без труда могли положить камни один точно поверх другого. Потому-то и оглядывался на них воевода, не очень надеясь на точность боя из пищальных стволов.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
