И попытался сдвинуть в сторону закрытое ставнями стекло.
Долгие годы дерево обдавали волны и сушило солнце — и оно присохло к месту.
Если дернуть сильней — он скорее всего потеряет равновесие и полетит в воду. Или раздерет руки о гвозди.
Гвозди — ну, конечно же! Чудом удерживая равновесие, Карл вытянул из-за спины меч и развернул его. Покрывало и полоски ткани полетели в воду. Воин держал меч рукоятью вверх.
Осторожно… Остается только молиться, чтобы каюта была пуста. Навершием, как молотком, Карл осторожно постучал по гвоздю. Звук вышел негромким: никто на «Бородавочнике» не услышит его за шипением ветра и плеском волн.
Прижав ставень свободной рукой, он ударил еще раз, сильнее, чтобы вышибить гвоздь.
Со вторым гвоздем дело пошло быстрей; на третий потребовалась пара секунд.
Вскоре одна доска была у него в руках; Карл осторожно поставил ее внутрь каюты и принялся за следующую. Через пару минут он проделал дыру, через которую мог пролезть внутрь.
Работорговцы использовали каюту под склад. Почти под потолок она была завалена миткалевыми мешками, грубыми шерстяными одеялами, ящиками с вином и цепями.
Карл протолкнул в каюту меч и залез сам.
Мгновенье он, задыхаясь, лежал на полу. Нет времени — мне некогда отдыхать. Встав на четвереньки, он подобрался к двери каюты, приложил ухо к дереву. Ни звука. Отлично — значит, все работорговцы на палубе.
Замотавшись в грубое одеяло, Карл огляделся. В дальнем углу валялся его мешок. Раскрыв его, воин вытащил запасные сандалии и пару штанов, быстро натянул их, потом поднял меч. Всегда лучше быть одетым, а бой — не время отвлекаться на занозы.
Но доспехов в комнате не было. Плохо: он устал и может запросто пропустить удар. Вот когда пожалеешь о кожаном доспехе, хоть и не очень-то он годится на голое тело.
Воин снова пошел к дверям — и тут заметил под скамьей знакомую медную бутыль. Поставив меч у скамьи, он осмотрел сосуд, наклонился — и обнаружил еще восемь таких же, на всех стоял знак Целящей Длани.
Целительные бальзамы. Слава богу. Он откупорил бутыль, сделал большой глоток, умылся и плеснул себе на плечи. Прохладная жидкость смыла боль и утомление, словно их и не было вовсе.
Карл выпрямился. Снова взял меч. Отлично. Мои шансы выжить в этой заварушке стремительно повышаются. Он привязал под мышкой еще одну бутыль. Может пригодиться — и скоро.
Рядом с целительными бальзамами стояло еще пять медных бутылок — ненадписанных.
Карл откупорил одну и принюхался. Ламповое масло. Вряд ли понадобится, но…
Я тяну время, подумал он, осознав вдруг, что влага на его ладонях — отнюдь не капли целительного бальзама, и уж подавно — не вода Киррика. Пора заняться делом.
Стоя позади первой мачты, Армин добродушно улыбался Тирену. В матросской одежде маг выглядел глупо, но Армин не собирался сообщать ему этого.
— Ты еще не нащупал их колдунов? — Армин наклонился, проверил, хорошо ли связан Ганнес, потом подкатил капитана к открытому люку и спихнул вниз. Удар и глухой стон сказали ему, что Ганнес «приземлился» на пол трюма.
Тирен усмехнулся.
— Колдунов?
— Да, колдунов.
Тирен прикрыл глаза. По лбу его побежали морщины.
— Один — на пляже. — Он помолчал. — Второй — чуть дальше, за деревьями. — Маг разлепил веки.
— Ты уверен?
— Уверен. Я вижу их сияние внутренним взором. — Он поднял ладонь. — Но они меня не увидят: свое сияние я притушил. Они ничего не увидят, пока не станет поздно. К твоему сведению, я всегда так делаю.
— Ну и отлично. — Армин повернулся взглянуть на Ленсиуса и Фику. Ленсиус играл кошкой, Фика снимал свои боло с поручня у мачты.
— Прекратите сейчас же! — прошипел он. — У нас не должны видеть оружия до последнего момента.
— И что это за момент? — проворчал Ленсиус.
— Когда большинство их соберется на берегу. — План прост, но тем и хорош: арбалетчики снимут двадцать — тридцать воинов, и мелцы сразу потеряют способность защищаться. Это да плюс неожиданность — неплохой выйдет урожай женщин и детей.
Самой приятной частью этого плана было то, что, когда Тирен убьет их магов, а люди Армина займутся делом, Армин сможет взять мага и нескольких своих парней и отправиться искать Карла Куллинана. А остальные останутся сгонять и грузить мелцев.
Тирен показал на Арминов кошель:
— Взгляни, где Куллинан.
Армин пожал плечами. Последний раз, когда он смотрел в сферу — перед тем, как они обогнули островок, — палец указывал в направлении мелской деревни. Поскольку на берегу Куллинана нет — он скорее всего в самой деревне.
Отдыхает небось. Больше тебе отдыхать не придется, Карл Куллинан. Уж я об этом позабочусь. У меня с собой целительные бальзамы, так что к Вентхоллу ты приедешь живым и невредимым, как и обещано. Но это не помешает мне позабавиться с тобой на обратном пути — до Пандатавэя плыть долго, я сто раз успею разрезать тебя на кусочки и срастить обратно…
— И все же взгляни, — повторил Тирен. — Если он близко, я сперва погружу его в сон, а уж потом займусь колдунами — тогда он наверняка не сбежит.
Армин ядовито улыбнулся.
— Сбежит?.. И бросит своих друзей? — Он обернулся к Ленсиусу. — Вот теперь — вперед.
Ленсиус расплылся в улыбке и махнул собравшейся на палубе толпе. Радостно ухая, все повыпрыгивали за борт и помчались к берегу; на корабле осталось лишь пятеро — охрана.
Тирен дернул Армина за рукав:
— Взгляни.
Армин еще раз пожал плечами — но за кошель взялся.
— Если ты так настаиваешь… — Он вытащил стеклянный шарик и развернул мягкую кожу. — Хотя нам и не надо…
У него перехватило дыхание. Повернувшись в желтом масле, вырванный палец указывал прямо вниз.
— Ганнес! — прошептал Карл, оттаскивая капитана прочь от падающего сквозь люк света. Когда оба они благополучно укрылись в тени, Карл принялся одной рукой трясти капитана за плечо, одновременно стараясь перерезать мечом веревки, что стягивали руки Ганнеса за спиной.
Ганнес помотал головой. Лицо его побледнело, но глаза были ясными.
— Куллинан, им нужен ты.
— Тише. Выпей. — Карл откупорил бутылку бальзама и просунул горлышко меж губ Ганнеса. На щеки того тут же начала возвращаться краска. — Тебе лучше выбираться отсюда. Тут скоро начнется серьезная заварушка…
— Привет, Карл Куллинан. — Через край люка свесилось знакомое лицо. — Очень тебя прошу: не шевелились. — Четверо арбалетчиков, окружив люк, целились прямо ему в сердце. — Какая встреча! Будь так любезен, подожди чуть-чуть, я сейчас подойду.
