Куницын от такого признания ахнул. Похоже, он в первый раз видел серийного убийцу, и не просто видел, а провел с ним бок о бок чуть ли не целую ночь.
— Вы убивали их из тех пистолетов и револьвера, которые мы у вас изъяли?
— Да. Экспертиза признала их муляжами, но здесь они работали исправно.
— Чудовищно, — процедил сквозь зубы Рябушкин и, обернувшись к старшине Володе, добавил: — Снимите с них наручники.
Кажется, Рябушкин начал потихоньку адаптироваться к ситуации, во всяком случае, он понял, что здесь происходят события, не укладывающиеся в рамки здравого смысла. Старшина Володя выполнил приказ начальника и застыл в мучительном раздумье.
— Что же тут все-таки творится? — спросил наконец Рябушкин после продолжительного тягостного молчания.
— Мы полагаем, что это проделки инопланетного компьютера, — пожал плечами Кравчинский, — но есть и другие мнения.
— Например?
— Кое-кто полагает, что оракул это языческий бог. Иные думают, что он дьявол. Словом, разброс суждений достаточно широк. Но в любом случае объявился сей загадочный персонаж в этих местах достаточно давно. Вероятно, несколько веков назад, а возможно, несколько тысячелетий.
Куницын перекрестился. Старшина Володя почесал затылок. А воскресший Синцов тяжело вздохнул. Что и говорить, информация, которую донес до них Аполлон, не лезла ни в какие ворота.
— Но это же чушь! — возмутился Рябушкин. — Какие в наших местах могут быть инопланетяне?!
— У вас есть другое объяснение виденному вами сегодня? — холодно спросил Ярослав.
— Но почему вы не сообщили об этом куда следует?
— А куда следует об этом сообщать? В психиатрическую лечебницу?
Гроза за окном прекратилась, но легче от этого никому не стало. Рябушкин поднялся с места и нервно заходил по залу. Видимо, искал выход из дурацкого положения, в котором неожиданно для себя оказался. Ну и наверняка от души проклинал своего коварного друга Аркадия Семеновича Иванова, втравившего ничего не подозревающего человека в столь паскудное дело.
— Вы приехали сюда по просьбе Иванова? — поинтересовался Ярослав у Рябушкина.
— Аркадий Семенович предупредил меня, что во вновь отстроенном дворце Хлестова готовится нечто ужасное, возможно даже убийство. Я обязан был отреагировать на сигнал. Потому и приехал в Горелово. Мы были бы здесь гораздо раньше, но, к сожалению, прокололи колесо и довольно долго с ним возились. Послушайте, почему этот оракул нас не выпускает, зачем мы ему понадобились?
— Ему понадобились не вы, а мы, — возразил Кравчинский.
— Значит, если мы поедем без вас, то он нас задерживать не станет?
— Неуверен, — покачал головой Ярослав. — Насколько я понимаю, целью вашей поездки сюда был наш арест?
— Во всяком случае, я на это очень рассчитывал, — усмехнулся Рябушкин.
— В этом-то вся беда, — огорчил следователя Кравчинский. — Оракул выполнил ваше желание и теперь ждет ответной услуги. Тем не менее я думаю, что ваших подчиненных он выпустит. Во-первых, вы с ними не делились своими планами, а во-вторых, они никаких желаний не загадывали. Во всяком случае, у Синцова есть все шансы выбраться из зоны отчуждения, хотя бы потому, что в глазах оракула он покойник.
— Но позвольте, — возмутился Рябушкин. — О каком исполнении моих желаний идет речь? Я ведь мечтал доставить вас по меньшей мере в КПЗ.
— Прежде чем арестовывать людей, Анатолий Сергеевич, надо хотя бы для начала выяснить их фамилии, — укоризненно покачал головой поэт. — Вы ведь не Кузнецова с Кравчинским арестовали, гражданин следователь, а поручика Преображенского полка Друбича и известного авантюриста, мага и чародея графа Калиостро, то есть вашего покорного слугу. Мы особы не того ранга, чтобы сидеть в КПЗ. Нам по меньшей мере Петропавловскую крепость подавай, ну в крайнем случае Бутырский тюремный замок.
— Издеваетесь, — вновь начал буреть лицом Рябушкин.
— Я говорю совершенно серьезно. Впрочем, никто вам не мешает лично убедиться в справедливости моих слов.
Похоже, Рябушкин склонялся к мысли, что ему морочат голову. Возможно, даже инопланетяне, но не исключено, что свои доморощенные экспериментаторы. Какие-нибудь гении программирования, ставящие опыты над живыми людьми. В любом случае долг следователя прокуратуры обязывал Анатолия Сергеевича пресечь безобразие если не своими силами, то с помощью компетентных в подобных вопросах людей, которых он мог найти только в областном центре. А может быть, даже и в Москве.
— Поехали, — скомандовал Рябушкин милиционерам. — Не боги горшки обжигают. Прорвемся!
— А грязь? — кивнул головой на окно старшина Володя.
— Лучше уж в грязи где-нибудь застрять, чем в этом проклятом богом месте, — высказал свое мнение юный Курицын и на этот раз угодил начальству.
Стражи закона покинули дворец настолько поспешно, что их отъезд до неприличия походил на бегство. Взревел натужно мотор УАЗа, брызнули в разные стороны комья грязи, слегка запачкав шикарную ливрею лакея Семки, с факелом в руке вышедшего лично проводить знатных гостей. Ярослав вздохнул и отвернулся от окна. Он почти не сомневался, что затея упрямого следователя Рябушкина закончится провалом.
— Говорил же я ему — отправь одного Синцова, — с досадой махнул рукой Кравчинский.
— А что толку от того Синцова? — возразил Ярослав. — Кто бы ему поверил?
— Но проверить-то в любом бы случае проверили. Шутка сказать, в медвежьем углу пропал следователь прокуратуры с двумя милиционерами.
— Ничего бы они здесь не нашли, — стоял на своем Ярослав. — В лучшем случае — пустые дворцы, в худшем — развалины.
— Пожалуй, — задумчиво проговорил Кравчинский. — Оракул знает, что и кому показать.
На аллее перед входом во дворец опять послышался шум. Судя по цокоту копыт, это подъезжала карета. Кузнецов нисколько не сомневался, что к месту событий прибыла императрица собственной персоной. Дабы лично убедиться в том, что напророченное оракулом событие свершилось должным образом.
— А нам и порадовать ее нечем, — закручинился граф Калиостро, вглядываясь в окно. — Как назло ни одного трупа не осталось.
— Скажем, что тело убиенного императора уже отправлено в Питер.
Ее величество прибыла инкогнито, в карете, запряженной четверней, и всего лишь с двумя преображенцами в качестве личной охраны.
— Свершилось! — Граф Калиостро метнулся к ней навстречу. — Глинский мне рассказал главное, — остановила его строгим взглядом императрица, — а подробностей я знать не хочу. Император подписал отречение при свидетелях. Вы готовы, господа, выступить в качестве оных?
— Разумеется, — с готовностью подтвердил Кравчинский. — Где и когда угодно. А Ваньку Каина мы найдем и повесим.
— Какого Ваньку Каина? — не поняла императрица.
