— Спасибо за заботу. Все прошло.
— Правда?
Должно быть, ее кивок показался Рейнуотеру не слишком убедительным, поскольку он так и остался стоять на пороге. Элла тоже стояла, замерев. Они смотрели друг на друга так долго, что в груди у Эллы опять все сжалось — совсем как вчера вечером, когда она держала в руках подаренную им книгу. Слезы опять подступили к ее глазам, так что пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы снова не разрыдаться.
Рейнуотер сделал шаг вперед. По его губам она прочитала свое имя, Элла, однако расслышать его не смогла — мешал стук собственного сердца.
Он медленно сжал ладонями ее лицо и наклонился. Элла почувствовала его дыхание, а сама дышать просто перестала. Дэвид губами осторожно коснулся уголка ее рта.
Теперь сердце Эллы чуть не остановилось. Он снова коснулся ее губ. Молодая женщина закрыла глаза, и по ее щекам потекли слезы.
— Не плачь, — прошептал Рейнуотер.
Поцелуй вызвал в ней неистовое желание. Это вовсе не было ответом на вынужденное вдовство. Она испытывала к этому человеку огромную благодарность — за себя, за Солли, за понимание и сочувствие… Сейчас все это и стало желанием — желанием доставить Дэвиду радость. На его поцелуй Элла ответила негромким стоном, и Рейнуотер, не разжимая рук, шагнул вместе с ней в комнату, ногой прикрыв за собою дверь.
Они прильнули друг к другу. Элла наслаждалась прикосновениями его рук, теплом его дыхания на своей шее.
Прижавшись к Дэвиду еще плотнее, она коснулась губами кожи над его ключицей. Она была теплой и нежной. Элла глубоко вдохнула его запах, уже такой знакомый и вместе с тем такой запретный до этой минуты. Она наслаждалась этим запахом, впитывала его в себя… Вот бы суметь сохранить это ощущение на всю жизнь!
Чуть отстранившись, Рейнуотер стал гладить ее волосы — такие мягкие и шелковистые.
Теперь они смотрели друг другу в глаза. У Рейнуотера они были самыми прекрасными на свете — в этом Элла готова была поклясться.
— Я люблю тебя.
Опустив взор, она прошептала:
— Я знаю.
— Я бы никогда не смог обидеть тебя или причинить тебе боль.
— Я знаю.
— Если ты скажешь сейчас, чтобы я ушел, я уйду.
Элла прижалась щекой к его груди.
— Если ты уйдешь, я умру.
Выдохнув ее имя, Рейнуотер прильнул к губам любимой.
Элле показалось, что еще немного, и она не выдержит этого наслаждения. И тут Дэвид опустил руки и развязал пояс ее халата. Ощутив его ладони на своем теле, Элла поняла, что поцелуй был лишь прелюдией к еще большему наслаждению. Когда же он коснулся ее груди, молодой женщине показалось, что сейчас ее сердце выпрыгнет — прямо в руку Рейнуотеру…
Можно было подойти к зеркалу и убедиться в том, что она и так знала, — на лице сейчас читалось изумление.
— Я и понятия не имела…
— О чем ты? — Дэвид приподнялся на локте и посмотрел на нее.
— Что я могу испытать нечто подобное… нечто столь невероятное и не умереть при этом от наслаждения. Как такое вообще возможно?
— Это был один из прекраснейших часов в моей жизни.
Улыбнувшись, она положила голову ему на плечо.
— Я никогда не испытывала ничего похожего со своим мужем. Я даже сравнивать не могу эти ощущения. Может быть, все потому, что я его не любила по-настоящему.
— А зачем ты вышла за него замуж?
— Я уже отказала перед этим Конраду Эллису. Наверное, просто боялась, что останусь одна, если скажу «нет» и этому претенденту на мою руку. Мне не хотелось остаться старой девой, сдающей комнаты в своем доме чужим людям, — в голосе Эллы послышалась горечь. — По сути, так оно и произошло.
— У тебя есть Солли.
— Да.
Рейнуотер снова провел рукой по ее волосам.
— Думаю, твой муж тоже не любил тебя по-настоящему. Иначе бы не оставил одну с сыном.
— Нет, мне кажется, он меня любил. Настолько, насколько вообще мог любить. Однако то, что случилось с Солли, лишило его душевного покоя. Возможно, он был разочарован тем, что ничем не может помочь нашему мальчику. А может быть, видел в Солли неудачную копию самого себя… Но скорее всего мой муж просто представил, что за жизнь у него будет с таким ребенком, как Солли.
— Ты даже не знаешь, жив ли он?
Элла отрицательно покачала головой. Взглянув в самые прекрасные на свете глаза, она слабо улыбнулась.
— У меня такое чувство, что я нарушила супружескую верность. Охотно и по собственной воле. — И тут ее глаза наполнились слезами. — Неужели любовь к тебе послана мне Господом в наказание?
Дэвид крепко прижал возлюбленную к себе.
— Нет, Элла, нет. Это его благословение.
Тем не менее и эта одновременно страшная и прекрасная ночь закончилась. Настало утро.
Элла проснулась, когда небо на востоке начало розоветь. Она лежала, прислушиваясь к дыханию Дэвида, наслаждаясь его близостью. Элла Баррон знала — если она проживет еще сто лет, все равно ни за что не забудет удивительную красоту сегодняшнего рассвета.
Ей очень не хотелось будить Рейнуотера, но пришлось это сделать. Сначала он сонно запротестовал, потом все-таки встал — нужно было покинуть ее комнату до того, как проснутся остальные жильцы. Элла с улыбкой смотрела за тем, как он ищет в полумраке свою одежду. Потом Дэвид криво застегнул рубашку, и ей пришлось застегивать пуговицы заново.
— Живее. — Проводив Рейнуотера до двери, она подала ему ботинки. — И не топай, а то проснутся сестры Данн и увидят, как ты выходишь из моей спальни.
— Может быть, я шел к кому-то из них, но заблудился?
Элле пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Он убрал ее руку и попытался поцеловать, но молодая женщина запротестовала:
— Иди уже! Я хочу принять ванну.
— Чувствуешь себя грязной?
— Скорее слишком разгоряченной.
Даже в предрассветном сумраке Элла увидела, как ласково он ей улыбается. Легонько шлепнув Дэвида по руке, она сказала:
— И спрячь, пожалуйста, эту довольную ухмылку.
Наклонившись, Рейнуотер нежно поцеловал ее. В тот момент, когда этот поцелуй начал перерастать в нечто большее, Элла мягко, но решительно отстранилась.
— Если хочешь получить к завтраку печенье…
— Хочу, хочу…
Он первым спустился в столовую — умытый, выбритый, в чистой рубашке. Элла не могла оторвать от него взор. Она буквально поедала Дэвида глазами и испытывала раздражение каждый раз, когда ей приходилось идти на кухню за чем-либо.
Сегодня молодой женщине приходилось рассчитывать только на себя, ведь она вчера сказала Маргарет, что обойдется без нее. И все же, ни на минуту не забывая о том горе, которое стало причиной отсутствия ее помощницы, Элла в глубине души была рада тому, что Маргарет нет рядом. Она бы сразу заметила перемену, произошедшую с хозяйкой.
