Книга Долг платежом страшен - Алексей Макеев

– Тогда впусти меня! – требовательно произнес Тимохин, наклоняясь поближе к домофону, чтобы не привлекать внимания прохожих.

По правде говоря, никого, кроме Гурова и Крячко, рядом с ним в этот момент не было. Да никто и внимания не обращал на хмурого человека в куртке, пытающегося войти в подъезд многоэтажного дома. Никто, кроме упомянутых уже Гурова и Крячко, а также еще двух оперативных работников, которые сидели в белом фургончике, разрисованном безобидными радостными надписями вроде: «Играйте с нами и выигрывайте!», «Лотерея „Золотой ключ“ и что-то еще в этом духе. Фургон стоял в двух шагах от подъезда, его все видели, но так же, как и на Тимохина, никто не обращал на него никакого внимания.

Еще один автомобиль с оперативниками дожидался на выезде со двора. Он был нужен, чтобы отслеживать возможные перемещения Тренева. Кажется, все было предусмотрено. Единственное, чего опасался Гуров, – окажется ли на месте Тренев. Но теперь и это опасение было отброшено.

Гуров невольно вытер пот со лба. Слишком велико напряжение последних часов. Каких трудов стоило ему в экстренном порядке подготовить задуманную операцию! В прокуратуре тоже не сразу пошли навстречу – спасибо, что активно вмешался генерал. Он поверил Гурову на все сто процентов. Правда, его тоже не слишком вдохновляла идея использовать в качестве подсадной утки Тимохина. Этот человек не вызывал у него ничего, кроме подозрений. Но Гуров был иного мнения, и Орлов в конце концов сдался. Теперь в распоряжении Гурова было разрешение прокуратуры на запись разговоров подозреваемого, аппаратура для такой записи и даже специалист, который должен все настроить, – капитан Стахов из технического отдела. Оставалось только привести все в боевую готовность.

К сожалению, у них не было времени, чтобы оформить более-менее правдоподобный вариант проникновения в квартиру Тренева. Решили действовать на чистой импровизации. Но для подстраховки один из микрофонов сразу установили прямо на теле Тимохина. Если бы проникнуть в квартиру не удалось, то, по крайней мере, какая-то запись у них все равно осталась.

Правда, капитан Стахов честно предупредил, что хороших результатов от этого микрофона не ожидает, и предпочел бы разместить свою технику не на чьем-то теле, а в научно обоснованных точках жилого помещения, потому что имеющаяся в его распоряжении аппаратура в основном рассчитана на применение в помещении. Полковник Крячко, который довольно неплохо освоил ремесло медвежатника, пообещал создать ему все условия, как только удастся выманить из квартиры хозяина. Однако зависело это теперь в большей степени от Тимохина, чем от Крячко. Но у Гурова было предчувствие, что им сегодня повезет.

Переговоры Тимохина с Треневым прошли успешно. Хозяин впустил гостя в дом, не подозревая при этом, что вместе с Тимохиным впускает в дом еще трех посторонних людей.

Тимохин был в своем репертуаре – замкнутый, независимый и непредсказуемый. Даже находясь рядом с оперативниками, он умудрялся быть как бы сам по себе. Генерал Орлов, посмотрев на него, в разговоре с глазу на глаз предрек Гурову, что тот еще наплачется с «этим сукиным сыном». Гуров такой возможности не исключал, но был уверен, что условия договора Тимохин выполнит – иной возможности выяснить истину у него просто не было, – Гуров ни на секунду не собирался выпускать его из-под надзора. Он даже оставил Тимохину пистолет – это предусматривалось его планом, – но патроны отобрал все до единого. Трудно было понять, расстроился из-за этого Тимохин или нет, но Гурову стало гораздо спокойнее.

Оставили Тимохина без присмотра они только перед самой лестничной площадкой, где жил Тренев, и стали ждать. Переговоров, которые происходили в квартире, они слышать, разумеется, не могли: их фиксировали лишь оперативники, которые сидели внизу в фургоне – если, конечно, было что фиксировать. Гуров тоже не слишком верил в надежность аппаратуры, которую закрепили на теле Тимохина. Но это его не слишком смущало. Все происходящее – лишь прелюдия. По его плану основное действо должно развернуться несколько позже.

Тимохин пробыл у Тренева не слишком долго, но эти пятнадцать-двадцать минут дались Гурову и Крячко нелегко. Патронов у Тимохина, конечно, не было, но с его характером можно было наделать бед и голыми руками. Ни один человек уже не мог бы ему помешать.

К счастью, все закончилось именно так, как предполагал Гуров, разрабатывая план операции. Тимохин перевел разговор в спокойное русло и уговорил Тренева подбросить его на машине до проспекта Мира.

Гуров и Крячко слышали, как Тимохин с Треневым садятся в лифт, и, едва кабина тронулась, сигнализировали об этом оперативникам по сотовому телефону. Через минуту те ответили, что машина Тренева выезжает со двора и они начинают преследование.

Полковник Крячко не стал терять времени. Достав из кармана набор отмычек, он принялся трудиться над дверным замком Тренева. Когда стало ясно, что замок не устоял перед его специфическим искусством, Гуров спустился вниз и открыл дверь в подъезд капитану Стахову, который с чемоданчиком в руках тут же поднялся наверх и приступил к установке подслушивающей аппаратуры.

Работа шла в условиях цейтнота – Тренев мог в любую минуту вернуться. Все, что удалось, – это установить микрофоны в гостиной и на кухне. Проверить их должным образом уже не было времени. На мобильный Гурова поступил сигнал о том, что Тренев уже направляется к дому.

– Где Тимохин? – с беспокойством спросил Гуров.

– С нами, – успокоил его наблюдатель. – Мы подобрали его, как только Тренев свернул на проспект. Он ничего не видел. Нас он тоже не заметил, это совершенно точно. Он даже не пытался проверять. Торопится домой.

– Дай-ка трубочку Тимохину! – распорядился Гуров, а когда тот взял трубку, сказал: – Итак, что теперь делать – хорошо помнишь?

– Разве такое забудешь? – с мрачной иронией ответил Тимохин. – Не беспокойся, полковник, разберемся. Знаю я таких крутых – они молодцы вдесятером на одного, а когда их прижмешь хорошенько – плывут за милую душу. И этот поплывет, гарантию даю.

– Только не перестарайся! – предупредил Гуров.

– А вам желаю, наоборот, перестараться, – сказал Тимохин. – Если вы всю их шарагу не пересажаете, я сам ими займусь. Тогда уж не обижайтесь!

– Ладно, разговорчики в строю! – недовольно бросил Гуров. – Каждый получит, что заслужил. И ты в том числе. Не забыл об этом?

– А об этом вообще только и думаю, – хмыкнул Тимохин.

Больше его голоса Гуров не услышал, потому что трубку забрал оперативник и предупредил:

– Лев Иванович, он уже подъезжает!

– Понял. Конец связи, – быстро сказал Гуров и, сложив мобильник, махнул рукой Стахову: – Все, ты исчезаешь! Предупреди, чтобы внизу все были готовы.

Они с Крячко выпроводили Стахова, заперли дверь, наскоро проверили, не осталось ли после них в квартире каких-нибудь следов, и укрылись на балконе. Балконная дверь была приоткрыта, и они не рискнули что-то менять, тем более что раскрытая дверь позволяла контролировать все, что происходит в комнате.