Но дело осложняется. Кого теперь заставить искать Жанну? Вернее, кто сумеет её найти?
И кто захочет это сделать? Видимо, придётся поручить своим сыновьям — снова Тофику. Пусть он через свою подружку узнает, когда Павел появляется дома, где он работает, куда отправляется после работы. Его можно будет выследить, и Жанну, следовательно, тоже.
Но это только в том случае, если они продолжают встречаться. По-хорошему, Жанна должна была уже давно убить его — как сына того, кто убил её отца. Если она этого до сих пор не сделала, это означает только одно: она простила Резника, о чём и сказала Шахиду на похоронах. Правда, этот поступок так не похож на суровую, беспощадную Жанну. Или…
Шахид задумался, и у него даже дыхание перехватило. Или она ждёт момента, чтобы нанести решающий удар? Может быть, она специально сказала всем, что простила Резника — чтобы не было утечки информации? Ведь, по её словам, в их стане завёлся предатель, сообщивший отцу Павлика о готовящемся покушении! Ведь может статься, что Жанна хочет лично отомстить — и только поэтому ушла из Семьи, чтобы приблизиться к Павлику, втереться ему в доверие. Чтобы он подумал, что она совершила такой поступок — ушла из дома, чтобы быть с ним. А потом, выбрав подходящий момент, она нанесёт решающий удар по всем Резникам. Вот такой план, коварный и хитрый, больше в духе Жанны, чем жалкие слова о прощении и прекращении войны с олигархом. Шахид повеселел. Если так, тогда у них цели сходятся. Они оба хотят погубить Резника. Только Жанна — в качестве мести за отца, а Шахид — в качестве завоевания новой высоты, цена которой — нефтяная скважина на Каспии. Он выбьет её из этого пресытившегося русского, как пить дать, выбьет!
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Мила нетерпеливо выглядывала в окно супермаркета. Ну где же Павел? Она уже давно купила сигареты, за которыми якобы пошла в магазин, чтобы предъявить их Павлику.
Костик, снабжённый отличной дурью, остался с Жанной, и всё шло как по маслу. Она оставила их наедине, горестно воскликнув, что у неё кончились сигареты.
Костя тут же предложил Миле свои, но она отказалась. Мол, курит только «Вог», и ничего больше. Как хорошо, что Жанна — не того круга, что она не носит высокие каблуки, не наращивает в салонах ногти, не озабочена новыми моделями одежды и обуви на шнурках, и, соответственно, не курит «Вог». У неё на столике всегда лежат «Кэмел».
Итак, Мила покинула квартиру, и теперь нетерпеливо ждала Павлика. Она репетировала своё поведение. Значит, так: когда они войдут в квартиру, Мила крикнет:
— Жанночка, Костик, где вы?
И скажет Павлу, терпеливо ожидающему, пока она снимет курточку и сапоги, правила хорошего тона, чёрт бы их побрал! Скажет ему:
— Пашуньчик, ты иди, я тут долго буду ковыряться, с этими сапогами…
Павел, понятное дело, ринется в комнату, и не застанет их. Потому что после тщательной и долгой инструкции Костя уяснил, что должен отволочь Жанну в спальню. Так что Павел уже насторожится, не узрев любимую в комнате, и кинется в спальню. А там…
Потом, когда Павел, шатаясь от удара судьбы, возникнет на пороге комнаты, Мила, специально не расшнуровавшая сапожки, будет ожидать Павлика в холле. Подхватив его под руку, она «всё поймёт, лишь взглянув в его глаза», больные и несчастные, и уведёт из той квартиры. Они поедут к нему, и Мила там и останется. Навсегда.
Она и сейчас, конечно, может жить в доме Резников — в этом огромном замке места всем хватит, но она хочет иметь статус жены Павла, а не просто « подруги детства».
Замечтавшись, Мила чуть не пропустила кортеж Павлика. Вот приехал он, на серебристом « порше», а сзади тормознул «лендкраузер», в котором сидела охрана. Ребята высыпали на улицу, профессионально окружив Павла, повели его к подъезду. Пора!
Мила, поскальзываясь на неудобных каблучищах, ринулась к ним.
— Паша, — крикнула она, когда он уже готов был скрыться в подъезде.
Павел обернулся. Охрана чётко и оперативно отреагировала, заслонив его. Но Павел уже отодвинул их, сообразив, кто это несётся к нему навстречу.
— Я за сигаретами ходила, — оправдывалась Мила заранее. — Кстати, не пугайся, я привела в гости к Жанночке одного классного парня. Ты же сам говорил, что её надо развлекать!
— Что за парень? — ревниво напрягся Павлик.
Мила почувствовала приступ раздражения. Ну что за придурок! Кто покусится на эту бледную моль?! Но в ответ она защебетала:
— Да это МОЙ приятель, бог с тобой, Павлик!
Не переставая болтать, Мила вошла в лифт вместе с Павликом и его охраной. Наконец-то они поднялись на нужный этаж, и Мила напряглась. Она прямо-таки дрожала от возбуждения. Неужели буквально через две минуты всё будет кончено? Неужели она очень скоро станет «миссис Резник»? И потом можно будет спокойно тянуть из папаши Павлика денежки, чтобы записать второй альбом? Ведь её собственный папаша теперь метит в депутаты, и не собирается заниматься раскруткой дочери!
Она не разрешила Павлику позвонить в дверь.
— Пусть это будет сюрпризом, — снова защебетала она, и просто толкнула дверь.
Она позаботилась, чтобы та осталась открытой. Замок был устроен таким образом, что, если, уходя, сильно хлопаешь дверью, то он автоматически закрывается. Мила же, уходя, наоборот, нажала чёрненькую кнопочку, чтобы замок не закрылся, даже если она нечаянно хлопнет дверью.
В общем, дверь оказалась открыта. Мила предложила Павлику войти первому. Но первые вошли охранники. Вот чёрт, и как же это она забыла про то, что вначале входит охрана? Впрочем, они очень быстро осматривают помещение — обычно…
Затаив дыхание, певица ждала, когда же охрана, убедившись, что для жизни клиента нет опасности, впустит его в квартиру. Она даже глаза прикрыла от предвкушения момента. Вот сейчас, уже сейчас, Павел поймёт, какая дрянь его Жанночка, и уйдёт от неё навсегда!
Настя была в восторге. Надо же, этот дурачок Тофик и в самом деле подарил ей машину! Значит, это и в самом деле важно — делать вид, что ты дура бестолковая и ничего не понимаешь? И в этом случае можешь получить всё, что угодно?
Настенька прекрасно понимала, что Тофик интересуется ею с какими — то своими тайными намерениями. Они перестали быть для неё тайными, когда она сообразила, что Тофик слишком часто, чаще, чем это дозволено рамками приличия, интересуется её дядей, укладом в семье Резников, взаимоотношениями между обитателями дома.
Сначала Настенька искренне радовалась, что её новому другу интересна та жизнь, в которой живёт она. Но потом как-то быстро поняла, что та самая жизнь интересует его гораздо больше, чем она сама. После этого Настя догадалась вытребовать себе хоть какую-то компенсацию за моральный ущерб: она нещадно обдирала Тофика, постоянно затягивая его в супермаркеты и универмаги, покупала на его деньги парфюмерию и шмотки, а так же эксклюзивные коньяки.
Отчего-то в доме Резников не пили дорогущие «Наполеон» и « Вдову Клико», обходились армянским, пятизвёздочным, и обычным российским шампанским. Это Настю неприятно поразило с самого начала. Ещё тогда она подумала, что при достатке Анатолия Максимовича, кухарка в их доме, кроме борща и расстегаев, пельменей и котлет, могла бы подавать паэлью, жульены, севрюгу, и прочие деликатесы.
