Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Глядя на него, Дайнека не могла не заметить, насколько он хорош. Неожиданно для себя она начала думать о нем как о близком человеке, на которого можно рассчитывать в трудную минуту. Ее очень тронуло то, как он переживал за нее ночью, но еще больше, как старательно он это скрывал теперь. Изо всех сил она старалась придать своему взгляду строгость, но сердце ее чувствовало иное.
Издалека донесся стрекот мобильного телефона. Услышав знакомый звук, Дайнека поняла, что звонит ее сотовый, оставленный утром на прикроватной тумбочке.
Ни слова не говоря, она выскочила из-за стола и большими скачками запрыгала вверх по лестнице. Сверху она услышала «ласковый» голосок Насти:
– Газель… перекормленная.
К телефону Дайнека не успела, но, взглянув на экран, поняла, что звонил Мура.
Маурицио Бартолли был ее учителем итальянского. После нескольких лет преподавания на факультативном курсе в МГУ Мура, так его все называли, уже ничем не отличался от заурядного москвича. И только неугомонные стражи порядка в приступах неусыпной бдительности находили в его лице черты кавказской национальности.
Дайнека нажала на кнопку телефона, набрав номер Муры, прижала его к уху.
– Дыня! Как хорошо, что ты перезвонила!
В его речи, как всегда, было много восклицательных знаков. Средиземноморский темперамент часто надолго и с удовольствием выходил за рамки его физического тела. И возвращаться, как правило, не спешил.
– Гони ко мне! A tutta velocita![1]
Хорошо зная Муру, Дайнека не торопилась пугаться и спрашивать, что случилось. Просто поинтересовалась:
– Зачем?
– Не спрашивай, а садись за руль и гони! – выпалил итальянец.
– Мура, рассказывай, – настаивала Дайнека.
– У тебя есть возможность попасть на курсы итальянского языка в Венецию. Бесплатно! Три недели! И это все во время зимних каникул! Mamma mia!
Потом, немного успокоившись, пояснил:
– Ты должна заполнить анкету, и я отнесу ее в Культурный центр при посольстве Италии.
– Мура, я не хочу…
– Дайнека! Ты знаешь слово «надо»?
– Ладно, приеду, – тихо сказала девушка.
Когда хотел, Маурицио мог говорить лозунгами из советских газет доперестроечных времен, начисто забыв о своих итальянских корнях.
Историю любви Муры, его страданий и переселения в Россию знали все преподаватели МГУ. Студенты из уст в уста передавали ее на курс ниже. А те, в свою очередь, дальше, другим. Повествование сделалось бесконечным и обрастало множеством подробностей. Но ничто не могло испортить эту историю, потому что это была История Настоящей Любви.
Родом Бартолли был с юга Италии, из Неаполя. Он родился у небогатых родителей, но, в отличие от многих неаполитанских семей, в их семье было всего двое детей – он и его младший брат Лоренцо. Оба сына получились красивыми и складными: синеглазые, черноволосые и кудрявые.
Отец был рабочим, и брат, не доучившись, тоже пошел работать на завод, к отцу. На Маурицио же в семье возлагали особенные надежды. И он, на гордость родителям, окончил университет и стал «синьоре инженьере».
Проработав два года на строительстве итальянских автострад (занимаясь их проектированием), во время летнего отпуска Мура поехал в путешествие. Вместе с ним поехал его брат Лоренцо.
Это был август, конец лета, время, когда вся Италия замирает, а ее граждане пускаются в путь, как перелетные птицы, туда, где прохладней. Мура же отправился в Индию.
Свою оплошность он понял сразу, как только вышел из самолета. Первое, что увидел, – человека в белых длинных одеждах, которые с треском хлопали на ветру. Стояла сорокаградусная жара, но ветер дул так сильно, что эти хлопки были похожи на пистолетные выстрелы.
У трапа стоял солдат с автоматом. Чуть поодаль еще один, еще и еще…
Потом им сказали, что в провинции была попытка переворота, и повсюду были предприняты меры безопасности. Это здорово испортило настроение обоим братьям.
Еще большее разочарование их ожидало, когда они вселялись в гостиницу. Пустынный холл потрясал малоприятными запахами и отсутствием кондиционеров. В номере кондиционер тоже не работал, а из крана текла ржавая теплая вода.
Не распаковывая вещи, братья решили немедленно съехать, а по возвращении в Италию подать в суд на туристическую компанию.
Лоренцо остался в номере, а Мура спустился вниз. Подходя к стойке ресепшен, он заметил, что там многолюдно, и сел в кресло, чтобы переждать наплыв новых несчастных, вселяющихся в этот отель. Наблюдая за ними, удивился, что их нисколько не удручают специфический запах и духота в холле. Те, кто уже обустроился, возвращались из номеров в хорошем настроении, нимало не беспокоясь. Было видно, что люди – привычные ко всему.
Он понял: это русские.
Через мгновение после своего открытия Мура сделал еще одно – что он уже никуда не уезжает. Более того, готов остаться в Индии навсегда.
Когда, поднявшись в номер, он сказал об этом брату, тот сначала хотел убить его. Однако, выслушав, горячо поддержал.
Все дело было в девушке, которую Мура заметил среди русских туристов.
Она появилась в дверях раскрасневшаяся и несчастная, в ее руках были неподъемные сумки. Длинные светлые волосы, собранные в хвостик, растрепались, а полненькие ножки едва перешагнули верхнюю ступеньку крыльца. Круглолицая и ясноглазая, незнакомка стояла в растерянности, не зная, куда себя деть. Сама себе она, без сомнения, казалась жалкой и смешной. Ему же – ангелом во плоти.
Через мгновение итальянец держал в руках ее тяжелые сумки… А спустя неделю понял, что погиб. Жить без нее не мог и не хотел, а что будет дальше, даже думать боялся.
Самым страшным было не то, что девушка не была в него влюблена, а то, что была замужем и у нее были дети.
Бессонными ночами Мура спрашивал себя: как могло случиться, что в двадцать с небольшим у нее уже двое детей?
«Так не бывает!» – кричало все внутри его. И он сам себе отвечал: «Но это так».
Ни он, ни Лоренцо ни на минуту не отрывались от русской группы. Они ездили вместе с ними на все экскурсии, обедали за их столом, а по вечерам прогуливались с Татьяной и ее подругами.
После расставания они переписывались. А потом неожиданно просто она согласилась приехать к нему в гости в Неаполь. И приехала туристкой тайком от мужа.
В Неаполе ее ждали как невесту. Никто в семье не возражал. Считалось, что «синьоре инженьере» сам знает, что делает. Увидев Татьяну, мать Маурицио обняла ее, сказав, что лучшей невестки она не хотела.
Спустя полгода, получив развод, Татьяна стала синьорой Бартолли и вместе с двумя дочерьми поселилась в большом доме родителей Муры.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
