—Ты уверена, что ничего...
—Уверена, мама. Мне надо немного отдохнуть, вот и все.
—Ну хорошо. Я пойду, а то Дженни уже, наверное, устала ждать в машине. Как ты думаешь, сможешь прийти попозже на обед?
—Нет, мам. Мне надо еще позаниматься.
—Да, спасибо за деньги, что ты одолжила нам на квартиру Я отдам их сразу, как получу страховку.
—Да ладно, мам.
—Нет-нет, я так и сделаю.
—Хорошо. Отдашь, когда захочешь.
Когда входная дверь захлопнулась, Натали еще некоторое время стояла в гостиной. Идти в душ не было необходимости — она даже не вспотела на тренажере. Сняв футболку, она бросила ее на пол, подумала о том, чтобы включить какую-нибудь музыку, а потом просто тяжело опустилась в глубокое кресло. Напротив, над мраморной доской, украшавшей небольшой газовый камин, на стене висела цветная фотография в рамке с прекрасной композицией и четко выделявшимися деталями. Ее сделал фотограф-профессионал семь лет назад на Панамериканских играх в Мехико, когда Натали выиграла финальный забег на полторы тысячи метров. Поднятые вверх руки были сжаты в кулаки, а выражение огромной радости на лице невозможно было описать словами.
Никогда больше. Ни на дорожке... Ни в операционной... Ни даже в спальне, черт возьми...
Левой рукой Натали помассировала все еще чувствительный шрам на боку. Как там пелось в этой песне: «Убить себя просто... Убить себя не больно... Убить себя легко...» Просто, не больно, легко... Вряд ли этими словами можно описать процедуру реабилитации после того, как сожжешь себе единственное легкое.
Если бы у нее хватило смелости, как бы она это сделала?
Вообще-то Натали уже не первый раз рассматривала возможность покончить с собой, но это было много лет назад. Жизнь инвалида она себе просто не могла представить, равно как и свою немощь в результате действия иммунотерапии после пересадки легкого. Самое же скверное заключалось в ожидании и наблюдении за тем, как ее показатель легочной совместимости растет и падает, как индекс Доу-Джонса.
Трудно было поверить, что жизнь, столь много обещавшая, приведет к такому печальному финалу. Казалось, на Натали начали со всех сторон надвигаться стены, и не имелось никакой возможности остановить их.
«Может, таблетки?» — подумала Натали. Она вспомнила, как где-то слышала, что общество сторонников эвтаназии рекомендует проглотить кучу успокоительных и болеутоляющих пилюль, чтобы впасть в кому, а перед потерей сознания успеть надеть на голову пластиковый мешок. Все это выглядело не слишком привлекательным, но главное — реально возможным. Может, стоит поискать в сети? Если там есть инструкции, как изготовить термоядерное устройство, то эффективный и безболезненный способ совершить самоубийство и подавно имеется.
Глядя на фотографию с Панамериканских игр, Натали невольно начала прикидывать, где и как найти нужные таблетки, чтобы вызвать кому. Телефон на столе прозвенел несколько раз, когда она наконец обратила на него внимание. Определитель показал только номер и штат Нью-Джерси.
«Опять, наверное, реклама по телефону», — подумала она, усмехнувшись. Надо же, как проза жизни вторгается в такие глубокие размышления... Натали сняла трубку.
—Алло?
—Говорит Джун Харви из «Норт-ист Колониал Хелс». Могу я поговорить с мисс Натали Рейес?
«Норт-ист Колониал» — это ее медицинская страховая компания. Ну что еще?
—Я Натали Рейес.
—Мисс Рейес, мне поручено рассмотреть возмещение расходов, связанных с вашей недавней операцией в Рио-де-Жанейро в Бразилии и с вашей доставкой спецсамолетом в Соединенные Штаты.
-Да?
—Прежде всего, я надеюсь, что вы поправляетесь.
—Спасибо. Не помню, чтобы когда-нибудь кто-то из медицинской страховой компании интересовался моим здоровьем. По правде говоря, в последнее время мне стало немного хуже.
—Очень жаль слышать это. Но я звоню, чтобы сообщить хорошую новость: «Норт-ист Колониал» рассмотрела ваш случай и приняла решение полностью возместить ваши расходы по перелету в Бостон.
Возместить. До этого момента Натали не задумывалась, как было оплачено ее возвращение. Сейчас она поняла, что все организовал Дуг Беренджер. Он, конечно, не разорился, но такой перелет, несомненно, обошелся в кругленькую сумму. Что характерно, Дуг никогда не упоминал, что заплатил за все сам.
— Что ж, спасибо, — сказала Нат. — Большое вам спасибо.
— Есть еще один момент, мисс Рейес.
-Да?
— В наших записях говорится, что вам удалили легкое в больнице святой Терезы в Рио-де-Жанейро.
— Совершенно верно.
— К сожалению, мы не получили из этой больницы подтверждающих документов. И, хотя ваши расходы полностью покрыты, из больницы не поступило счетов за ваше пребывание там и за операцию.
— Видите ли, я некоторое время находилась без сознания, но потом, когда пришла в себя, позвонила домой, узнала номер страховки и сообщила его персоналу больницы. Я не помню деталей своего пребывания там, но совершенно точно помню, что сделала это.
— В таком случае, — сказала Джун Харви, — возможно, вы напишете или позвоните в больницу святой Терезы. Нам нужны копия вашей истории болезни и счета. Если хотите, я вышлю вам формы этих документов.
— Да, конечно, пожалуйста!
Джун Харви пожелала ей скорейшего выздоровления, сообщила свой электронный адрес и повесила трубку. Натали еще некоторое время сидела в кресле, размышляя над тем, что этот звонок каким-то образом отвлек ее от суицидальных раздумий. «Еще будет время, — решила она. — Много времени».
Натали поднялась, вскипятила воду, заварила себе чашку чая и взяла ее с собой в маленькую комнату рядом со спальней, которую можно было назвать кабинетом. Вместо того чтобы искать с помощью Google общество сторонников эвтаназии, она решила найти больницу святой Терезы. В списке оказалось 10 504 записи, большинство из них на португальском языке. Машина нашла их за семь сотых секунды.
«Кто же захочет покинуть этот мир, когда в нем возможно такое?» — спросила она себя. Искусственное легкое размером с рюкзак могло оказаться в пределах досягаемости.
Через полчаса у Натали были адрес и номер телефона больницы в округе Ботафого в Рио-де-Жанейро.
Некоторое время она размышляла над тем, стоит ли прибегнуть к помощи матери, чтобы позвонить, но потом решила действовать самостоятельно. Она нашла код Бразилии, потом код Рио и начала набирать номер. Несколько раз разговоры прерывались из-за неполадок при переключении и из-за ее португальского с зеленомысским акцентом. Но мало-помалу поиски начали приносить результаты. Натали связалась с отделом информации о пациентах, потом с бухгалтерией, с архивом и даже с охраной. Через час и пятнадцать минут после окончания разговора с Джун Харви она уже вела оживленную дискуссию с заведующей архивом больницы святой Терезы по фамилии Да Сото, которая говорила по-английски, видимо, так же хорошо, как Натали по-португальски.
