Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Ругге зло бросил трубку на рычаги, губы его сжались в нитку, глаза сощурились.
Теперь каждый промах в игре грозил непредвиденными последствиями.
* * *
Бергер был взбешен. На его всегда бледном лице даже выступил румянец гнева на скулах. Проклятые умники — окольными путями, роя кротовые ходы, они подвели мину под его выношенный в раздумьях и выпестованный в тиши кабинета замысел серьезной игры с врагами рейха!
Военным тоже нельзя доверять — кичатся заслугами, но даже в полевые бинокли и стереотрубы не видят дальше своего носа: только война, только немедленный результат, а дальний политический прицел начатой операции их не заботит.
Ночью звонили из Берлина. Группенфюрер Этнер, как всегда любезный, подслащал горькую пилюлю, приготовленную для Бергера.
— Я в курсе всех дел, — предваряя доклад оберфюрера, сразу начал Этнер. — Не надо лишних слов.
Группенфюрер ненадолго замолчал, и Бергеру показалось — он сможет наверняка угадать, что тот сейчас делает: взял из пачки американскую сигарету, прикурил и развалился в кресле, далеко вытянув длинные ноги в узких сапогах. Или сегодня он в щегольском штатском костюме? Важнее другое, приказал ли шеф записать их разговор?
«Будь осторожнее в выражениях!» — мысленно приказал себе оберфюрер, чувствуя, как вспотела ладонь, державшая телефонную трубку.
— Наши партнеры добились запрещения игры с польской картотекой, даже ложной, — продолжил Этнер. — Пришлось согласиться с тем, что сейчас для усиления эффекта ушедшей к противнику дезинформации крайне важно разгромить раведгруппы в этом городке, чтобы не у кого было запросить о подтверждении или опровержении данных. Понимаете меня?
Бергер едва сдержался — ему очень хотелось напомнить группенфюреру, как много потрачено сил для подготовки ложной картотеки и разработке ее мнимой достоверности. Теперь, когда англичане наконец клюнули на эту приманку и надо выводить на них русских, дабы показать, что их потенциальный союзник плетет свою новую агентурную сеть на территории России, им начинают вставлять палки в колеса, а ведь вкупе с другими данными эта картотека вобьет серьезный клин между Черчиллем, который и без того не пользуется доверием у Сталина, и русским правительством.
Если такой клин не расколет их совсем, то посеет еще большее недоверие, причем не только между британцами и русскими, но и между русскими и поляками, лишив тех последних надежд на помощь восточного соседа, заставив ориентироваться только на лондонское правительство, которое не слишком опасно для Германии. Да мало ли возможностей открывалось при осуществлении этой операции — возможностей длинной политической интриги, рассчитанной не на сиюминутный успех, позволяющей сорвать всего одно яблоко с дерева, но на сбор всего урожая!
— Понимаю, — оставив при себе все доводы, коротко ответил оберфюрер.
По возвращении в Берлин обязательно состоится беседа с группенфюрером. И надо будет провести ее не в его кабинете, напичканном микрофонами, а в другом месте, хотя бы снова пригласить начальство погостить в имении старого фон Бютцова. Вот тогда-то и стоит поговорить о перспективах.
— Я не в восторге от позиции наших коллег, — продолжил Этнер. — Но следует выполнить приказ. На островах должны верить!
— Могу ли я?.. — начал оберфюрер.
— Свою часть работы вы можете закончить, — с полуслова поняв его, ответил группенфюрер. — Желаю успеха!
В наушнике коротко пискнуло: Этнер отключился от связи. Некоторое время Бергер сидел, машинально держа немую трубку около уха. Потом положил ее и, встав, заходил из угла в угол по кабинету, предоставленному в его распоряжение местным начальником СС и тайной полиции.
Бог мой, какая несусветная, непроходимая глупость! Радоваться, сумев подсунуть англичанам ложные планы подготовки высадки на острова! Ясно, что не Британия будет основным противником в новой войне, а русские. Важно не дать им успеть договориться. Пока это удавалось, но надо постоянно подкреплять достигнутый успех, камень за камнем класть и класть в стену, которая разделит их навсегда. Ничего, свою часть работы он продолжит и постарается закончить. И если она будет закончена успешно, Этнер не преминет нащипать себе лавров из венка победителя.
Срочно вызванный Байер прибыл через сорок минут. Невыспавшийся, помятый, он, ожидая объяснений, уставился на Бергера выпученными глазами.
— Вот адрес, — оберфюрер положил перед ним записку. — Этого человека надо тихо и незаметно взять, и пусть ваши парни вытрясут из него все, что тот знает. И даже больше. К утру иметь протоколы допросов. Когда прибудет комиссия абвера?
— Завтра, — начальник гестапо взглянул на часы и поправился. — Уже сегодня. Они сами хотят решить свои проблемы.
— Отлично! — прищелкнул сухими пальцами Бергер. — Не стоит им мешать. Пусть часть работы сделает сам абвер. Надо только навести их на нужные мысли, а самим тщательно проследить, чтобы ни одна крыса не успела сбежать из замка. Но об этом поговорим утром…
* * *
Комиссия из Берлина прибыла на двух автомобилях; молчаливые офицеры прошли в кабинет Ругге и заперлись с ним. В замке все словно замерло.
Дымша, сидя в своей комнате, потел от страха и прикладывался к заветной фляжке; Mapчeвский — вce так же охраняемый человеком в штатском, сидящем на стуле под дверью его комнаты, — читал, лежа на кровати. Время от времени он ловил себя на том, что не понимает смысла строк, по которым пробегали его глаза.
Выхин неприкаянно болтался из угла в угол своей узкой, как пенал, комнаты; Тараканов, пристроившись у окна, смотрел на зеленые кроны деревьев парка. У всех отобрали оружие, ключи, печати от сейфов и личные номерные знаки
Ближе к обеду в комнату Тараканова без стука вошел Шмидт. Прислонившись плечом к косяку обвел бледно-голубыми глазами скудную обстановку жилья Владимира Ивановича и без лишних слов приказал:
— Пошли!
Тараканов послушно вышел следом за ним в коридор, спустился на первый этаж. Он ожидал, что пригласят в кабинет начальника, но гауптман подтолкнул его к лестнице в подвал:
— Туда!
Со скрипом открылась тяжелая дверь, около которой стоял вооруженный охранник, и они вошли в подвальное помещение, гулкое, освещенное только сильной лампой, стоявшей на небольшом столе, за которым расположились Ругге и двое приехавших из Берлина офицеров.
За их спинами, в отдалении, развалился на стуле человек в белом халате с докторским саквояжем на коленях. Из-под халата виднелся воротник немецкого мундира. Это Владимиру Ивановичу очень не понравилось.
Шмидт указал на табурет, поставленный шагах в пяти перед столом.
— Сядьте!
Тараканов уселся. Сильный свет лампы неприятно резал глаза, и он невольно прищурился. Подполковник и приехавшие из Берлина внимательно следили за каждым его движением.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
