в небе.
Позади нас слышны шаги, взрывающие песок, когда профессора бегут вверх по дюне.
— Мы должны… — Рен делает шаг вперёд, и я оттягиваю её на два шага назад.
— Мы должны остаться здесь. Мы должны оставаться в безопасности.
Она смотрит на меня, её синие глаза блестят от сдерживаемых слёз, и на мгновение мне кажется, что она будет бороться со мной, что мне придётся закинуть её на плечо и убежать с пляжа, как будто её жизнь зависит от этого, потому что, возможно, так и есть. И я не готов рисковать. Затем её брови хмурятся, и я не знаю, стучит ли это её сердце или моё, но я знаю одно: мы оба застряли в одном и том же месте — в воспоминаниях прошлых лет, преследуемые теми, кого не смогли спасти.
Я прижимаю её к себе, моё горло сдавлено, я борюсь со слезами, которые никогда не позволял себе пролить.
Двое Элементалей откалываются, словно падающие звёзды, пикируя на группу, которая зашла слишком далеко. Теперь они кричат, но мой разум застрял в прошлом, два года назад, и я слышу только крики моей матери и звук её колен, ударяющихся о белую плитку в нашей прихожей, когда декан сообщил, что моя сестра никогда больше не вернётся домой.
Острый порыв солёного ветра обжигает мои глаза. Я вдыхаю и возвращаюсь в настоящее. Мои пальцы медленно скользят по волосам Рен, и я сосредотачиваюсь на том, как она тепла рядом со мной. Я держусь за этот момент, каким бы ужасным он ни был, потому что он всегда будет лучше прошлого.
Элементали стремительно проносятся по небу, когда испуганная группа срывается с запрещённой территории и карабкается на другую сторону дюны, цепляясь руками и ногами за песок.
Декан Роттингем проносится мимо нас, профессор Дуглас и ещё двое, кого я не знаю, следуют за ним. Его пальцы движутся, руки ритмично пробивают воздух в серии движений, которые я никогда не видел в своём «Путеводителе по Луне».
Группа студентов, сбегающая с пляжа, пересекает линию, которую декан и профессора выстроили на другой стороне знака, толкая и пихая друг друга в попытке добраться до безопасности, до места, откуда им не следовало уходить.
Один из них врезается в меня, распыляя песок по моим ногам. Я наклоняюсь, когда он пытается подняться на четвереньки, и помогаю ему встать.
— Спасибо, чувак, — говорит он, вытирая рот от песка и проводя дрожащей рукой по своим рыжим кудрям.
— Люк, что произошло? — спрашиваю я. — Зачем вы перешли знак?
— Мы… мы не думали, что это будет опасно, — его лицо смертельно бледное, глаза широко распахнуты, полные паники. — Я ничего не сказал, потому что не думал, что ты придёшь. Ты всегда следуешь правилам. Я не думал… — Его рассеянный взгляд скользит по толпе, когда дрожащие пальцы касаются его щеки. — Мы спрятали фейерверки. Мы так близко к кампусу, я не думал… — Они появились из ниоткуда, схватили Уайатта, и…
Его прерывает общий вздох толпы, когда Элементали замирают, застыв в небе, и ветер внезапно поднимается, срываясь ураганной силой, осыпая нас морским спреем и камнями. Каждый Элементаль Водолея надувается, их неоновые тела светятся всё ярче и ярче, пока я не вынужден закрыть глаза.
Я мельком смотрю на декана Роттингема и на линию профессоров, которые держатся, противостоя ветру, руки их вытянуты, пальцы испускают нити магии.
Я обхватываю Рен, крепко прижимая её к себе, пока мои глаза бегают по толпе в поисках Селесты. Я не могу не думать о том, что, если бы она была здесь, это всё уже давно бы закончилось, и Уайатт стоял бы на земле, а не висел, словно кукла, в когтях этих диких, древних существ.
— Ли! — голос Сэм врезается в меня на очередном порыве ветра. Её руки взметаются в воздух, и макушка её головы подскакивает вверх-вниз, пока она пробирается через толпу, не далеко от неё рыжие кудри Лили и алый капюшон Руби.
Они протискиваются через толпу и сгрудились вокруг нас с Рен и Люком. Я отступаю назад, не желая, чтобы кто-то из тех, кто мне дорог, переступил невидимую черту, разделяющую безопасность и хаос.
Лили быстро обнимает нас с Рен, прежде чем броситься к своему брату. Когда они заключают друг друга в объятия, их головы склоняются вместе, ветер кружит их волосы, и кажется, что невозможно разобрать, где заканчивается один и начинается другой.
Энергия искрит на моей коже, когда всё больше профессоров академии пробиваются сквозь толпу, их магия сосредоточена на существах.
Мой взгляд снова устремляется в небо. Элементали зависли, и каждый их всплеск света — это словно выдох силы, который обрушивается на нас сильными порывами ветра. Они общаются, их головы поворачиваются, зубы щёлкают, на своём безмолвном, непонятном языке.
Толпа вдруг разделяется, и на нас накатывает волна давления, когда фигура в плаще стремительно подходит к Роттингему. Селеста хлопает декана по плечам, её плащ сверкает в неоновом свете.
Он поднимает руки над головой, и в этот раз магия вырывается из его пальцев, хлеща по небу рябью энергии.
Рен пошатнулась рядом со мной, и я подхватил её, удерживая, пока реальность с невыносимой тяжестью не раздавила её. Селеста теперь здесь. Она спасёт Уайатта. Она спасёт нас всех.
Взгляды Элементалей приковываются к декану. Ветер стихает, и если кто-то говорил, то теперь уж точно нет. Ещё одно резкое движение его пальцев, и новый кнут магии разрезает небо.
Существа, которым принадлежит эта земля, к которым нельзя приближаться и которых нельзя провоцировать, выпускают Уайатта. Его тело падает, падает, и кажется, что длится это так долго, что возникает надежда — вдруг он полетит. Но нет.
Декан Роттингем и профессора наклоняются вперёд, направляя всю свою магию на то, чтобы поймать его до того, как он разобьётся. Но не успевают.
Тело Уайатта Джексона с глухим ударом врезается в скалы, заострённые, как каменные мечи, обточенные неистовыми водами Тихого океана. Мы все вздрагиваем, выдыхая вместе с его последним вздохом, делая его частью нас.
Мой взгляд возвращается к Селесте, но её уже нет.
Рен прижимает лицо к моей
