с ним.
Забываю сдерживать огонь, который мягким пламенем стелется на моих ладонях, забываю обо всём.
— Аарон! — вырывается сквозь стоны, я хочу попросить двигаться быстрее, но он и так это понимает.
Внутри меня будто всё пульсирует, сжимается. Откидываюсь на подушки и дышу ртом, успокаиваю сердцебиение. Аарон ложится рядом, обнимает меня, притягивает к себе. Кладу голову ему на плечо.
— Мы изрядно задержались, придётся догонять. Немного отдохни, и пойдём ловить экипаж. И, чтобы у тебя не было лишнего соблазна, я все же еще немного подержу тебя под контролем.
На мне вновь оказывается обруч. Сожаление затапливает, но я стараюсь не поддаваться ему и сглатываю ком в горле. Послушно привожу себя в порядок, одеваюсь, спускаюсь с ним под руку вниз, играя роль жены, и послушно забираюсь в карету.
В пути мы почти не говорим, меня клонит в сон, и я сижу с закрытыми глазами, облокотившись об плечо Аарона. Но едва я погружаюсь в сон, меня вновь преследует тот голос, но теперь он кажется смутно знакомым. Я пытаюсь выяснить, как его зовут и какое ему дело до меня, но не получаю ответа, а дознаватель каждый раз настойчиво меня будит и внушает, что мне не стоит отзываться и заговаривать с ним. На вопросы почему не стоит доверять таким же как я, он не знает что сказать, но твердит о безопасности и о том, что пока мы в бегах и закон о казне одарённых огнём не пересмотрен раскрывать местоположение и вести беседы глупо.
Мы больше не останавливаемся в трактирах на ночлег и перекусываем в основном сдобой, прямо в карете. Аарон торопится уехать подальше, по его словам мы давно должны были оказаться в Ригрелле. Стране, располагающейся на границе с морем в горной местности. По описаниям из книг я знаю, что именно там была битва между Тьмой и людьми. Тогда одарённые огнём были в почёте, но после, что-то пошло не так.
Уверена, Аарон мог бы мне рассказать, о чем умалчивают летописи, но лишний раз напоминать о том, что я могу быть опасна не зачем.
Встречи с братом я жду не только для того, чтобы убедиться, что он жив, здоров и ему не нанесено никаких увечий, но ещё, как одно подтверждение тому, что дознавателю можно верить.
Когда мы оказываемся на границе с Ригрелл, Аарон объявляет, что мы здесь ненадолго остановимся и переночуем в трактире. Я рада, что наконец-то смогу помыться и поспать в удобной позе, а ещё в душе разливается какое-то странное чувство из смеси предвкушения, радости и тревоги.
В двухэтажное здание, полностью выложенное из камня, мы заходим, представившись парой. Уже зная мои предпочтения, мужчина заказывает для меня омлет из одного яйца с помидорами и грибами, несколько тостов с гусиным паштетом и
мятный чай.
В ожидании еды, мы проходим к столикам, где я замираю, увидев брата, сидящего спиной ко мне. Набираю воздух в лёгкие, чтобы окликнуть Эмира, но Аарон резко дёргает назад и закрывает рот ладонью.
* * *
Прижатая к мужскому телу, я возмущённо брыкаюсь.
— Ты видишь, он не один, — Аарон пятится вместе со мной, заводит за угол. — Знаешь кого-нибудь из их компании?
Мотаю головой, не имея возможности говорить, да и, если честно, я не обратила внимания.
Дознаватель уводит меня прочь, а я размахиваю руками, привлекая излишнее внимание.
— Поймал жену за изменой, — поясняет Аарон любопытным зевакам, а сам шепчет мне на ухо: — Немедленно прекрати! Я один, а их четверо, а ещё могут быть в зале.
К его словам не прислушиваюсь, стараюсь привлечь внимание Эмира.
— Прекрати! Иначе мои угрозы перейдут в действия, — он отвешивает мне ощутимый шлепок, но я всё равно рвусь. — Твой брат должен быть один, а не с сомнительной компанией. Кто ему дал яд и зачем? Не думала?
На улице он тащит меня к деревьями, старясь скрыться, но я вижу, что Эмир заметил меня через окно.
— Он не может мне навредить! — заявляю, едва дознаватель убирает руку с моего лица. — Он хотел, как лучше. Его обманули. Ты же сам допрашивал его!
— Эмма, его обманывают и сейчас, — Аарон заставляет меня присесть. — Я устал с тобой бороться, хоть раз подумай головой. Когда он останется один, мы подойдем к нему, а сейчас это выглядит слишком подозрительно. Поэтому садись и слушайся!
Вздыхаю и группируюсь, прячусь в высокой траве. Неподвижно наблюдаю за тем, как Эмир выбегает на улицу и зовет меня. Смотреть, как он мечется, решая, куда побежать в поиске меня, больно, но дознаватель не непреклонен.
Он снова закрывают мне рот, чтобы у меня не возникло соблазна окликнуть брата или же встать, выдав наше расположение.
— Мы проследим за ним, надо убедиться, что нам ничего не угрожает, — шепчет Аарон.
Киваю, и смотрю, как за Эмиром следуют трое, и в одном из них я узнаю ювелира, которого обокрала.
— Далеко они не ушли, с девчонкой дознаватель, как и говорил мальчишка, — улавливаю голос одного из мужчин.
— От него надо избавляться. Даже отравить никого не смог, — заявляет ювелир. — Когда будете убирать дознавателя, не заденьте девчонку.
Звук щелчка снимаемого обруча пугает, я едва не взвизгиваю, но с закрытым ртом, я лишь мычу Аарону в ладонь.
— Среди них ищейка. Вряд ли мы сможем далеко уйти.
Показываю глазами, что готова бежать, а дознаватель качает головой.
— Мы можем уйти, если возьмём лошадей, а после пересечем горную реку. Тогда мы сможем сбить след. На постоялый двор не вернуться. Уверен, нас там ждут.
Отдираю руку Аарона от своего рта и шепчу.
— Мы можем зайти в конюшни.
— И украсить лошадь? — Аарон морщится, но, видя, что ищейка вместе с одарёнными вместо того, чтобы следовать за Эмиром, приглядываются к следам, стараясь не привлекать внимание людей, соглашается со мной.
Вместе мы передвигаемся ползком в сторону хозяйственных построек. Густая растительность редеет, отчего приходится замедлиться. Голоса Эмира я больше не слышу, мне безумно страшно за него, но на мои уговоры попытаться вытащить его Аарон никак не реагирует. Я продолжаю настаивать даже, когда мы останавливаемся напротив конюшни.
— Пока тебя не поймают, он будет жив, — устав от моей болтовни, жестко заявляет Аарон. — Раз у кого-то получилось залезть к тебе в сны, его будут использовать, чтобы выманить тебя. Рисковать ради мальчишки, который несколько раз предал, я не собираюсь. Я ему все объяснил, но он настолько слеп, что вновь доверился незнакомцам, которые искренне хотели помочь, называясь вашими родственниками. Он клялся мне, что будет ждать нас
