НКВД. Кабинет Меркулова
Судоплатов постучался в кабинете начальника Иностранного отдела и после разрешения войти открыл дверь.
– Здравствуйте, Павел Анатольевич, проходите, – поздоровался с ним Меркулов. – Рад за вас и за ваше назначение, а то тут от этого молодняка уже голова кругом идет. Что-то нужно?
– Эйтингон в Москве, звонил, просил узнать, надо ли ему идти сдаваться, а то постоянная слежка уже достает…
– Идиоты, берут Эйтингона под наружное наблюдение, не понимая, что имеют дело с профессионалом. Я вас услышал. Что-то еще?
– Я хочу включить его в свою группу…
– Такие вопросы вы теперь сами вольны решать. Успехов вам…
НКВД. Кабинет Судоплатова
Как только Судоплатов вошел в свой кабинет, раздался телефонный звонок. На этот раз звонил Берия.
– Слушаю вас, Лаврентий Павлович. Вы уже в курсе? Есть разработать с Эйтингоном предложения по известному для вас делу и быть с ним у вас в конце рабочего дня.
Не успел Павел положить трубку, как в кабинет вошел сияющий Эйтингон.
– Здравствуй! – произнес Судоплатов, выходя ему навстречу. Они обнялись и Судоплатов продолжил: – Ты мне не иначе как небом послан. Поручено дело, в котором для тебе отводится ведущая роль. Нужно будет возглавить нелегальную резидентуру в США и в Мексике…
– Хотите еще раз подобраться к Троцкому? Я не ошибаюсь?
– От тебя ничего не скроешь. В общем, Берия ждет нас сегодня с предложениями, а пока пойдем пообедаем.
Ресторан «Славянский»
В полдень народу в ресторане было не много и, найдя уединенное место, Судоплатов и Эйтингон углубились в меню.
Подошел официант, готовый принять заказ:
– Слушаю вас…
– Ты борщ будешь? – спросил Павел у Эйтингона.
– А он у вас с пампушками? – переспросил уже Эйтингон у официанта.
– Да, – ответил официант.
И Эйтингон согласно кивнул головой.
– Тогда два борща и две котлеты по-киевски, салат столичный и двести грамм коньяка, – начал делать заказ Судоплатов.
– Коньяк – это как-то не патриотично… – вступил в диалог Эйтингон. – Лучше водки…
– Хорошо, двести пятьдесят грамм водки.
– Смотрю, у вас есть утка фаршированная… – увидев ее в меню, сказал Эйтингон.
– Да, утка по-пекински… Рекомендую…
– А утка… по-мексикански есть? – уточнял Эйтингон.
– Извините, нет. Что-то еще? – на этот раз вопрос был адресован уже Судоплатову.
– Два чая в конце…
Официант, приняв заказ, ушел.
– Утка по-мексикански… – снова произнес Эйтингон. – Знаешь, а мне нравится. В этом что-то есть.
– Наум, я тебя услышал, а теперь дай спокойно пообедать, у меня и так голова кругом идет. Я вчера с Берией был у Сталина, за день до этого меня чуть не исключили из партии, арестован весь руководящий аппарат НКВД… Понятия не имею, почему я еще на свободе…
– Это же просто, Павлуша. Ты им нужен. Теперь понятно для чего. Методика стара как мир. Они тебя сначала запугивают, а потом сами же выступают в роли твоего спасителя. И ты становишься их рабом, более того, уже молишься на них до конца своей жизни. – Тут Эйтингон оглянулся по сторонам и завершил свой монолог следующими словами: – Ты рот-то закрой, а то люди кругом…
Квартира Судоплатова в Москве
Эйтингон шел с кухни, держа в руках поднос с заварным чайником и розетками, которые вареньем наполнила Эмма. Она шла за ним с тарелкой испеченных пирожков.
– В следующий раз предупреждайте заранее, что придете работать, я еще ничего не готовила.
– Меня твой муж сегодня в ресторане «Славянский» обедом накормил. А за пирожки огромное тебе спасибо, а то за границей есть нормальному человеку просто нечего.
– Оставайтесь, хозяйничайте, не буду вам мешать, а мне в магазин сходить надо, – сказала Эмма и вскоре оставила мужчин одних.
– Для начала кое-что, о чем ты не знаешь, – начал Эйтингон, пробуя пирожок. – Троцкий после того в 1929 году вынужден был покинуть Советский Союз, сменил несколько стран: Турцию, Норвегию и Францию. В 1937 году он обосновался в Мексике. Мы тогда по заданию Шпигельгласа очень близко подошли к нему, сумев внедрить в его секретариат своего агента «Патрию», но кто-то из наших его предупредил о том, что покушение готовят люди из числа его самого близкого окружения и то, что это женщина. Нам пришлось ее срочно отозвать, а срыв операции закончился трагически для Шпигельгласа.
– Опять я слышу, что есть кто-то в нашем аппарате… Но ведь сменили же всех…
– Их только вчера сменили… – заметил Эйтингон.
– Будем надеяться, что и его… Но хотелось бы знать, кто это.
– Найдем, обещаю, а пока у нас есть другое задание.
– Итак, что ты предлагаешь? – уже более оживленно спросил Судоплатов.
– Создать не одну, а две группы. Про одну ты будешь постоянно докладывать Берии. Думаю, что ее может возглавить художник Давид Сикейрос, известный Сталину, как ветеран гражданской войны в Испании. А во вторую группу, которую буду вести я, возглавит Каридад Меркадер, ты ее в Испании видел. И к тому же ее в Москве никто не знает.
– Рискованно, но пока это лучший вариант. И мы, таким образом, избежим того, что и в этот раз кто-то предупредит Троцкого. А то, что касается Каридад Меркадер. Есть идея
