class="p1">Позади слышу мощный удар крыльями по воздуху.
«Вот и начинается веселье», — радуется драконица-экстремалка.
Складывает крылья и ныряет в расщелину между зеленеющих холмов.
Будь у меня голос, я бы его сорвала. В последний миг тело поворачивается, разминаясь со скалами, и прячется в тень. Коротко оглядываюсь, — Кристер следом не летит, он сюда не влезет. Нужно лететь быстрее, пока есть шанс от него улизнуть!
В каньоне прохладно. Кое-где ещё лежит снег. Я огибаю скальные выступы, едва не чиркая стены крыльями. Крис тут точно не поместится. Блин, не заблудиться бы…
Наконец впереди виднеется просвет, и я, сложив крылья, вырываюсь в залитую солнцем долину. Ветер играет с сочной травой, расходящейся волнами до самого горизонта будто шёлк. Небо надо мной расчерчивают перья облаков. Прошло уже достаточно времени, чтобы земли Айсгарда оправились от мороза. Само собой, до тропического рая нам далеко, но здесь, на юге, фермеры уже начали обрабатывать землю вне теплиц. Даже мне, не успевшей привыкнуть к вечной зиме, было радостно.
Пока я щёлкала клювом, меня накрывает тенью. Поздно спохватившись, ухожу влево и изо всех сил ударяю по воздуху крыльями.
Чёрт! Неужели из этого ущелья был всего один выход?! Как он так быстро меня нашёл?!
Тело дракона гибко двигается, создавая волну, и я опускаюсь ниже, чувствуя над собой тяжёлую тень Кристера. Понимаю, что не смогу увернуться, он вот-вот поймает меня когтями, а потом…
Меня накрывает волной огня.
Глава 46. Единство
«Ха, — надменно смеётся драконица. — Он правда хотел меня испугать пламенем? Меня! Вот ведь глупый…»
Едва пролетаем огненную стену, как нас будто беспомощного котёнка хватает за холку здоровенный ледяной дракон и перехватывает в когти. Драконице, похоже, весело, а ещё она возбуждена. Мне страшно от того, что не контролирую себя… нас, и хоть умом понимаю, Кристер будет максимально аккуратен и ни обо что меня не треснет, выдохнуть не могу. Крыло не расправляется, а кроме этого, я чувствую, как на шее смыкаются зубы.
Выдыхаем с обиженным стоном, но от этого хватка становится только крепче. Я понимаю, что если вырываться активнее, то, может и получится освободиться. Ну, или я обломаю себе крылья.
Пока сомневалась, мы влетаем под своды и оказываемся в прохладном полумраке. Здесь тоже лежит снег, дыхание вырывается из ноздрей паром. В дальней части видно прозрачные бело-голубые сосульки, которые ловят лучи солнца, пробивающиеся откуда-то сверху.
Кристер вжимает меня в землю. Повернув голову, вижу, как он расправляет крылья, занимая собой, кажется, всю пещеру. Я в сравнении с ним совсем мелкая, да ещё и лежу сейчас как пришпиленная бабочка.
«Ты же знаешь, что теперь будете наказаны вы обе».
В голову врывается гулкий рычащий и пугающий голос.
Ого. Ого! Я слышу его дракона. Впервые! Это что-то значит?
«Сомневаюсь, что получится! — моя драконица продолжает дерзить. — Я видела и покрупнее!»
«Где же? В мирах, где их не существует?» — дракон Кристера на удивление спокоен. Такой контраст с моей экстремалкой.
Пытаюсь упереться и встать, но Кристер и вовсе опускается ниже и давит на меня грудью. Божечки, он нас расплющит.
Ледяной закусывает зубами кожу на шее и… моя драконица внезапно обмякает, покорно распластавшись под ним.
«Ты признаёшь меня как своего истинного? Как лидера?»
«Да», — шепчет она.
«Признаёшь моё главенство над собой? Обязанность делить со мной ложе, жизнь и рожать детёнышей исключительно от меня?» — продолжает давить он.
И снова драконица с покорностью отвечает:
«Да. Ты главный. Во всëм».
«Признаёшь ли, что ты, огненная дерзкая драконица, теперь только моя?»
«Я только твоя. Твоя».
Не знаю наверняка, обращался он к ней или ко мне тоже, но я соглашалась эхом, слово в слово. Голос дракона Кристера, низкий, рычащий, проникал в тело, захватывая нервы, не оставляя шансов на сопротивление и возражения. Возможно, в этом тоже есть определённая магия.
Ледяной сжимает зубы сильнее и моё тело выгибается, покорно подстраиваясь под него. В венах пульсирует жар, задыхаюсь от осознания силы своего истинного, а после он толкается вперёд, проникая…
О, боже мой!
Испугаться я не успеваю. Осмыслить происходящее получается лишь краем сознания. Зрение теряется, будто кто-то зажёг светоч прямо перед моим лицом. Всё кружится, я не понимаю, где я и что происходит.
— Тише, — знакомый шёпот в самое ухо поднимает волну мурашек. — Всё хорошо.
Я оборачиваюсь и не столько вижу, сколько чувствую Кристера. Знакомые горячие ладони скользят по обнажённой спине и путаются в волосах.
Так, стоп. Я что, артефакт потеряла? Почему я голая?
Хотя нет. Кристер тоже не одет, а он бы такой ошибки не допустил. Все уши мне прожужжал о том, как важно держать подобное при себе и что сам носил камень ежедневно, хоть и не менял облика много лет.
Что тогда происходит?
— Это не физическое пространство, — князь угадывает мои мысли и склоняется, чтобы захватить губы в плен поцелуя.
Я отвечаю, невольно прижимаясь к нему. И правда, какое-то странное место. Я не понимаю, где верх, где низ. Мы будто в воде, но можем дышать. Или это, скорее, парение?
Поцелуй становится глубже. Ладонь Криса касается груди, вынуждая выдохнуть со стоном. В животе немедленно закипает густой мёд желания. Прижимаюсь к нему сильнее, неосознанно обхватывая его бедро ногами.
— Что случилось? — выдыхаю я, опьянённая от переполняющего букета ощущений.
— А ты не догадываешься? — ухмыляется он, сплетая наши пальцы.
Краем сознания я слышу рычания драконов. Далеко, будто под толщей воды.
— Неужели они сейчас… — я замолкаю. Мысль кажется слишком развратной и неприличной.
— Именно, — князь прижимает меня теснее, а после прикусывает кожу на шее. — Теперь мы едины во всех смыслах.
— Странно, — меня вдруг начинает бить страх. — Кристер, для вас это в порядке вещей — драконы, подчинение сильному. А я боюсь, что теряю себя. Уже потеряла. Что я для тебя просто… ну… как наложница с чуть большими правами. Кто я вообще? Кто я для тебя?
— Для меня ты — смысл просыпаться по утрам.
Он сжимает волосы у меня на затылке, вынуждая запрокинуть голову. Грубовато, но сразу после на шею ложатся три горячих поцелуя, и я забываю на миг, о чём спрашивала.
— Та, кто растопила лёд не только в моей стране, но и в душе. Вернула меня из тёмной пыли Хаоса, что оседала на мне десятки лет, и напомнила, что значит чувствовать по-настоящему. Понимай как хочешь, но это действительно так, — он прерывается, чтобы перехватить меня поудобнее и резко притянуть к себе, лишая нас какого-либо расстояния. — Сражаясь с
