Теперь-то я понимаю…
– Решил, наверное, что я трус? – спокойно спросил Лука. – Что бросил службу просто так, по собственной прихоти?
– Были такие мысли, – признался он.
– Я не мог больше терпеть. И, – Лука запнулся, – ничего сделать тоже не мог.
– Как же так?
Это единственный вопрос, который Владлен сумел задать, ошарашенный таким откровением.
Лука остановился, повернулся к нему и, глядя в глаза, твердо сказал:
– Уходи. Я не пропаду, одному будет легче скрыться.
– Да не могу я! – От раздражения Владлен даже ногой топнул. – Светозарные тебя из-под земли достанут, сам знаешь, а один ты им отпор дать не сможешь!
– Мы и вдвоем не сможем.
– Тогда позволь в последний раз тебе помочь. – Владлен сложил руки на груди. – Иначе не уйду.
– Чего ты хочешь?
– Отдай мне свой плащ.
– Что? Нет. Даже не…
– Я запутаю твои следы. От меня будет пахнуть тобой; если встречу кого-то, люди будут думать, что видели Светозарного. Не откажи в милости, а?
По лицу было видно, что Лука боролся с собой. План хороший, если уж разделяться, то так. Толку Псарю от Владлена не будет, но вот со следа преследователей сбить он сможет.
– Обещай, что рисковать не будешь. – Лука потянул завязки под горлом. – Обещай мне!
– На крови поклясться, что ли? Или подобные обряды претят вашему святому велич…
– Да.
Лука достал из-за пояса кинжал и без раздумий разрезал ладонь. Протянул окровавленное лезвие Владлену и выжидающе уставился на него.
Делать нечего, пришлось принять оружие и наградить себя еще одним шрамом. Острое лезвие легко разрезало кожу, неприятно ужасно, но пасовать перед этим хмурым мальчишкой Владлен не стал бы даже под страхом смерти.
– И что теперь дел…
Ожидал чего угодно – крепкого рукопожатия, ритуального смешения крови на перекрестке, но Светозарный снова сумел удивить.
Лука схватил его за руку, раскрыл разрезанную ладонь и склонился над ней. Его язык собрал алые капли, выступившие на порезе, стало щекотно и почему-то стыдно. Лука слизал все, отшатнулся, прижал руку к горлу и хрипло выдохнул.
Владлен посмотрел на ладонь – края пореза начали затягиваться, рана зачесалась.
– Все еще хочешь продолжить? – Лука стер с губ потемневшую кровь.
– Этому вас в Ясностане учат? – Владлен попытался скрыть страх за бравадой. – Давай руку, не тяни время.
Предательски дрожали пальцы, но это ничего. Всего-то и нужно испить чужой крови, принять участие в незнакомом обряде и увести от беглеца одного из самых опасных членов Святого Полка.
Кровь на вкус оказалась неприятной, сравнивать Владлену было не с чем, но отдавало железом и смертью. Облизывать чьи-то руки ему еще не приходилось, вот это повернулась судьба, ничего не скажешь. Сдерживая тошноту, он собрал все до капли, по ощущениям весь позеленел, но все-таки проглотил кровь. Горло начало жечь огнем, он закашлялся, чуть не распрощался с содержимым желудка, но все же сумел удержать его внутри.
– Какие варварские обычаи, – прохрипел Владлен.
Не успел он придумать еще какую-нибудь неуместную шуточку, как Светозарный рывком притянул его к себе и крепко поцеловал в лоб. Что-то внутри ярко вспыхнуло, обожгло и тут же погасло.
– Клятва закреплена. – Лука снял плащ. – Отныне мы связаны кровью.
– Я сейчас упаду, – сказал Владлен и в самом деле рухнул в снег. Мышцы свело так, что каждое движение отдавалось болью. Лука сел рядом и положил его голову себе на колени.
– Сейчас пройдет, – пообещал он.
Не проходило довольно долго, горло словно сжала невидимая рука. Изо рта не вырвалось ни единого звука, хотя кричать Владлену хотелось неистово. Отпустило мгновенно – тело расслабилось, зубы перестали стучать. Светозарный осторожно вытер его лоб краем плаща и спросил:
– Лучше?
– Будто ничего и не было, – удивленно ответил Владлен.
– Нужно поторапливаться.
Лука помог ему подняться, сам стащил с него черный плащ и накинул на плечи свой. Носить белое Владлену не приходилось – он свинья та еще, к вечеру уделается так, что мама родная не узнает. Но тут сам виноват, полез со своими предложениями. Если б знал, чем все закончится… Ай, да кого он обманывает, все равно бы предложил то же самое.
– Ну, если повезет, больше не свидимся. – Лука вздохнул. – Будь осторожен и не рискуй понапрасну.
– Мне… я… – Владлен все слова забыл, родной язык будто чужим стал. – И ты тоже.
Светозарный ни разу не обернулся, бегом кинулся прочь, в лес, туда, где верхом не проедешь. Мудрое решение, хоть так заставит преследователей замедлиться. Умен он, этот парень, очень умен.
Глава 17. Святослав
Святая Книга стращает грешников пеклом, обещает страшные муки и бесконечную боль. Но старые боги, по велению которых появилась Навь, пошли дальше – они создали место, блуждать в котором можно бесконечно, постепенно теряя надежду на спасение.
Время от времени они касались Яви – воздух шел рябью, появлялись очертания домов и люди. Начинало казаться, что достаточно протянуть руку – и граница сломается под натиском, пропустит их, позволит вернуться. Но еще ни разу Свят не сумел прорвать ткань миров.
Лишенный чувства голода, необходимости спать и отдыхать, он потерял счет времени. Если Коляда закончилась, они останутся здесь навсегда. Целый год сопротивляться влиянию Нави не выйдет, он забудет себя и растворится в бесконечном потоке мертвецов.
Иногда Свят останавливался и садился на землю просто потому, что хотел снова почувствовать себя человеком. По привычке, наверное, другого объяснения не было.
Дух Дария время от времени обретал форму, и его глаза не выражали ничего, кроме жалости. Он-то знал, что такое быть запертым здесь. Как ему удалось сохранить себя, сберечь воспоминания и волю?
Тело Злата окрепло, он почти догнал Свята по возрасту, но все равно казался ребенком – взгляд испуганный, брови всегда нахмурены. Не было в его облике ничего мужского, только мальчишеская неловкость и робость. Когда он хватался за его руку, Свят чувствовал нечто такое, чего еще никогда не испытывал, – смесь безусловной любви и боли, тоску, пронзающую тело насквозь.
Мысленно Свят сравнивал себя с Дарием – тот тоже лишен эмоций и чувств, им обоим приходится изображать кого-то, чтобы не отпугивать окружающих. Но воин обрел ту самую недостающую часть себя, в которой заключено все человеческое, а Дарию это только предстоит. Если они выберутся отсюда.
К смене пейзажа Свят привык – вот они шли по мрачному лесу, а вот он исчез, превратившись в бескрайнее поле. Иногда их забрасывало в деревни, даже города, ему казалось, что он видел знакомые улочки Ясностана. Одно оставалось неизменным – серость, затянувшая все вокруг.
Злат присел и склонился к земле. Свят подошел к нему и удивленно уставился на крошечную ромашку, которую брат осторожно поглаживал указательным пальцем.
«Не сорвал».
Первый детский порыв – причинить боль. Дети редко понимают, что это такое, поэтому часто таскают за хвост кошку или обижают тех, кто слабее. Злат не стал уничтожать красоту, только прикоснулся к ней, запачкал кончик пальца пыльцой и удивленно показал брату желтое пятно.
«Откуда она здесь?»
Дарий звякнул и повернул направо. Его переливчатый звон звал за собой. За это время они научились понимать друг друга, поэтому Свят без раздумий пошел за духом. Злат нагнал его и провел пальцем по рукаву – на ткани остался след.
«Пытается познавать мир».
Голые деревья исчезли, перед ними появились густые заросли и вход в пещеру, затянутый плющом. Свят расчистил проход, пропустил брата вперед и пошел за ним.
Потолок в пещере был низким, ему пришлось пригнуться. Впереди маячил Дарий, а перед ним находился какой-то источник света. Свят уже не помнил, когда в последний раз видел…
«Солнце!»
Удивительно, но они вышли из прохода в горе и оказались перед огромным цветущим полем. Солнце стояло высоко, не такое яркое, как в Яви, но все равно почти настоящее. Ветер был ласковым, теплым, пахло костром. Море ромашек, иван-чай – у Злата глаза на лоб полезли от такой красоты.
Дарий звякнул, мол, безопасно, Свят