родственники!
– Я – отец, – надтреснутым голосом произнёс Торрес.
– Хорошо, – кивнул один из санитаров.
Когда скорая уехала, Маша ещё долго сидела на обочине дороги, как загипнотизированная вглядывалась в кровавое пятно, оставшееся на асфальте после Исабель.
– Сеньорита! – женский голос вырвал девушку из прострации. – Сеньорита, пойдёмте в дом! – перед Марией стояла заплаканная Росарио.
Словно во сне Маша поднялась на ноги. Экономка обняла её за плечи и повела в особняк.
– Я хочу поехать в больницу, – прошептала девушка. – Вы знаете, куда увезли Исабель?
– Нет, сеньорита. Но можно позвонить Алонсо. Узнать.
– Мне так жаль… – Марию накрыл новый приступ рыданий.
– Ну, ну, будет Вам. Лучше помолитесь, чтобы наша малышка выжила, – Росарио старалась держаться из последних сил, чтобы тоже не впасть в истерику.
Через час экономка вместе с Машей приехали в клинику. Девушка сразу же заметила, что Пилар сидит в коридоре в обнимку с Торресом. Испанка нежно поглаживала мужчину по плечу. Однако сейчас Марии было совсем не до ревности. Единственное, чего хотела девушка – это узнать, что с Исабель всё будет в порядке.
– Зачем ты припёрлась сюда?! – моментально вскинулась Пилар, увидев Машу.
Алонсо поднял глаза и шикнул на испанку:
– Прекрати! А ты, пойдём со мной, – сухо обратился к Марии.
Они вышли на улицу. Вокруг сновал медицинский персонал и родственники больных, звучали сирены скорой помощи.
– Как Исабель? – тут же спросила девушка, едва они с Торресом отошли от крыльца клиники.
– Её оперируют. У неё внутреннее кровотечение и перелом руки. Больше врачи пока ничего не сказали, – испанец смотрел куда-то вдаль.
– Алонсо, я… – Маша поняла, что вот-вот потеряет сознание. Она покачнулась и ухватилась за испанца. Тот поддержал её, но чисто автоматически.
– У меня только один вопрос к тебе, Мария, – тихо произнёс Торрес. – Какого хрена ты открыла калитку и позволила Исабель выйти из сада?
– Мы играли в прятки. Но я не открывала калитку, – ответила девушка. Она посмотрела в глаза Алонсо, ожидая увидеть в них гнев, но там зияла только пустота.
– Эта калитка была всегда закрыта с тех пор, как Исабель научилась ходить, – в голосе мужчины сквозил арктический холод. – Все в доме знали, что её нельзя открывать именно потому, что она выходит на дорогу.
– Но я, правда, не открывала эту дверь! Боже! Да я даже не знала о её существовании до сегодняшнего дня, – в отчаянии всплеснула руками Маша.
– Тебе лучше уехать, – проигнорировал её оправдания Алонсо. – Насовсем. После того, что ты сделала, между нами ничего не может быть. Надеюсь, ты и сама это понимаешь, – испанец развернулся и пошёл в клинику.
– Подожди! – крикнула девушка. – Я не виновата в том, что случилось! Вернее виновата, но не в том, что эта чёртова калитка оказалась открытой!
– Мария, из-за твоей халатности моя дочь чуть не погибла! – взревел Торрес. – Неужели ты думаешь, что я буду снова рисковать жизнью Исабель ради потрахушек с тобой?
– Значит, вот как ты называешь то, что было между нами? Для тебя это – «потрахушки»? – неожиданно для самой себя Маша разозлилась.
– Я не собираюсь выяснять с тобой отношения, пока моя дочь лежит на операционном столе! Заметь, она там оказалась по твоей вине! Просто уйди! Исчезни! И желательно больше никогда не появляйся в моей жизни!
Алонсо зашёл в клинику, а Мария согнулась пополам от дикой боли. Сердце девушки словно разорвалось на мелкие кусочки. Она задыхалась от рыданий. Выла, как раненный зверь, не обращая внимания на людей, проходящих мимо.
– Сеньорита! Сеньорита! Ну что вы! Так же нельзя! – откуда-то материализовалась Росарио. – Пойдёмте в машину, – уговаривала она девушку, но та абсолютно ничего не понимала.
Экономка сбегала в приёмный покой и попросила успокоительное. Когда лекарство подействовало, Мария согласилась поехать домой.
Глава 29
Переступив порог особняка, Маша сразу же собрала вещи. Она хотела выполнить просьбу Алонсо и исчезнуть из его жизни, как можно быстрее.
Девушка не сдержалась и зашла в спальню Исабель. Окинула взглядом игрушки, кровать, застеленную светлым покрывалом. Вспомнила, как читала дочери Торреса сказки на ночь, как они вместе придумывали наряды для кукол. Это была настоящая пытка, вот так расставаться с девочкой, даже не имея возможности сказать ей «до свидания» и извиниться перед ней. Знать, что малышка сейчас в операционной, и неизвестно какие последствия повлечёт за собой авария.
Маша взяла потрёпанного кота – любимую игрушку Исабель. Прижала к груди и горько заплакала, проклиная себя за то, что отказалась обедать с Пилар и Алонсо. Ведь если бы она сидела за столом, то ничего бы не произошло.
– Отвезите его Исабель, когда поедете к ней в больницу, – Мария протянула кота Росарио.
– Сеньорита, а Вы… – экономка осеклась, заметив чемодан. – Вы уезжаете?
– Да. Так захотел Алонсо.
– Он просто не в себе от потрясения. Что бы он Вам ни сказал, не делайте поспешных выводов, – пожилая женщина с мольбой взглянула на Машу.
– Нет, Росарио, Алонсо ясно выразился. Не думаю, что он изменит своё решение. Да и я загостилась у вас.
– Ну какая же Вы гостья? Вы уже почти что хозяйка!
– Росарио, я никогда не буду хозяйкой в этом доме, – грустно покачала головой девушка.
– Алонсо не сможет без Вас, Мария. Он так влюблён, так счастлив с Вами. Пожалуйста, останьтесь! – умоляла экономка, но девушка осталась непреклонной.
С одной стороны, она испытывала чувство стыда перед Торресом за то, что не смогла уберечь его дочь от аварии. А с другой, разочарование в испанце, который пренебрежительно назвал их отношения «потрахушками» и, тем самым, уничтожил всё хорошее, что было между ними, раз и навсегда определил место Маши в своей жизни.
Конечно, мужчина находился в состоянии стресса, но не мог не понимать, что делает Марии очень больно. А ведь она верила в любовь Алонсо. То, что произошло, было ужасным, и вместе они смогли бы пережить это. Однако Торрес не нуждался в Машиной поддержке.
Настоящие чувства проявляются именно в критической ситуации. Когда она случилась, Алонсо чётко обозначил, что Мария ничего для него не значит. Это настолько ранило девушку, что она сдалась. У неё просто больше не было ни моральных, ни физических сил продолжать жить с Торресом.
– Могу я попросить Вас написать мне про Исабель? – Маша до крови закусила губу, чтобы снова не расплакаться.
– Конечно. Я напишу, – Росарио крепко обняла Марию.
С тяжёлым сердцем испанка смотрела, как девушка садится в такси. Экономка была уверена, это – не конец истории любви Маши и Алонсо. Росарио хорошо знала Торреса. Через какое-то время он
