Это ничего не означало, и он, вероятно, был чертовски раздражен тем, что я оставил его заниматься этим дерьмом.
— Ты все неправильно понял, — сказал я Мэтту. — Уверен, это не так.
Мэтт раздраженно моргнул и покачал головой.
— Прекрасно. Тогда не верь. Но я знаю, что вижу, и они близки. Она никогда никуда не ходит без него.
Опять же, только ветер. Возможно, я возводил стену или что-то в этом роде. Может, я и не хотел в это верить, но в конце концов, это не имело для меня никакого смысла. Если они когда-нибудь будут вместе — Господи, помоги Хиту, если он зайдет так далеко, — это будет потрясение всей моей жизни. Я бы его убил. И думаю, это было именно то, что пугало больше всего.
Я действительно убью его.
Нет, снова подумал я, вспоминая, как Хит говорил со мной, когда видел меня в последний раз. Он бы никогда так не поступил со мной. Он обещал мне всем своим существом. Он был моим братом — моей кровью.
Мои шаги замедлились, когда я посмотрел на стол, к которому меня подвел Джеко. Все внутри замерло, кроме сердца. Оно забилось сильнее, и прилив волнения прошел через меня, когда я встретился глазами с Элли.
Я мечтал об этом. Яркие сны о том, как она приходит ко мне, чтобы сказать, что совершила ошибку. Что она не имела в виду то, что сказала о разрыве. Что это было просто на эмоциях. Так и должно было быть. Ее присутствие здесь было тому доказательством.
Мои губы изогнулись, когда я, наконец, двинулся вперед. Когда я подошел к ней, ее голубые глаза опустились на стол. Я ждал, что она обнимет меня и прижмется своими мягкими губами к моим, но ее взгляд был прикован к месту на чертовом столе, и она по-прежнему оставалась неподвижной.
Я не позволил этой странной перемене в ее поведении задеть меня. Мы не виделись несколько месяцев.
Мы никогда так долго не расставались. Возможно, она все еще сердится на меня. Это было нормально. Мы могли бы поговорить об этом.
Я сел напротив нее, и Джако отступил назад, давая нам уединение. Я протянул руку и взял одну из ее сжатых ладоней. Как и помнил, ее кожа была прохладной и мягкой. Прикосновение к ней казалось мне нереальным.
— Элли, — прошептал я, — посмотри на меня, девочка.
Она не стала.
Разочарование тут же выплеснулось на поверхность. Что, черт возьми, происходит?
— Элли, — строго повторил я, — посмотри на меня.
Девушка медленно подняла на меня глаза. Эти голубые глаза встретились с моими. Она поджала губы, изучая мое лицо. Она выглядела полнее и красивее, чем я помнил. Больше нет той худенькой девчонки из прошлого. Ее грудь действительно выросла. Она никогда не бросалась в глаза, но ее внешность определенно изменилась.
— Я скучал по тебе, — сказал я ей, поднося ее руку к своим губам, чтобы поцеловать ее. В ту же секунду она съежилась и отстранилась. Я почувствовал ее конфликт и гнев и сразу же попытался успокоить ее. — Не расстраивайся из-за меня. Я каждый день думал об этом. Я не хочу, чтобы ты тратила время на ненависть ко мне. Я знаю тебя. Ты таешь, когда я говорю с тобой. Когда говорю, как сильно люблю тебя.
Эти слова не тронули ее, как раньше. Она пристально посмотрела на меня. Я хорошо ее знал и видел эту обиду за километр. Она ненавидела меня за то, через что я заставил ее пройти. Ирония заключалась в том, что она действительно не знала, чем я занимался. Моя жизнь была построена на тайнах и лжи. Я не мог сказать ей правду. Если выдам хоть одну маленькую ложь, это вызовет цепную реакцию. Все они рухнут один за другим, как карточный домик, а я не могу этого допустить.
— Поговори со мной, — настаивал я, тепло глядя на нее так, как ей нравилось. — Расскажи, что творится в твоей хорошенькой головке.
Она наклонилась вперед и тихо сказала:
— Ты сидел здесь и говорил о том, как сильно любишь меня и скучаешь. И не сможешь воспитать нашего ребенка.
Я напрягся. Какое бы тепло я ни чувствовал, оно было потушено арктическим холодом, когда я услышал слово «ребенок». Я стиснул зубы и откинулся на спинку стула. Все шло не так, как я мечтал. Это превращалось в кошмар.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Рассеянно спросил я.
— А тебе не любопытно, как идут дела? Разве ты не хочешь знать, хорошо ли протекает беременность?
Я пожал плечами.
— Ну и что же?
Она пристально посмотрела на меня.
— Да, — сказала она твердым голосом. — Так и есть.
— Хорошо, рад это слышать, — был мой ответ, как у робота.
— Ты правда рад? Потому что, похоже, тебе на это по хрен.
Мои глаза расширились. Я никогда раньше не слышал, чтобы она ругалась. Элли всегда говорила очень тихо.
— Хит научил тебя грязным словечкам? — Это должна была быть хорошая шутка. Чтобы сломать лед. Но вместо этого… реакция, которую я получил, встревожила меня. Она замерла и отвела взгляд. Что-то странное промелькнуло на ее лице. Это было чувство, которое я никогда не испытывал от нее раньше. Чувство вины? Волнение?
Что-то было не так.
— Он заботится о тебе? — Спросил я, внимательно наблюдая за ее реакцией.
Элли не ответила сразу, но ее щеки порозовели. Она сжала руки, потом разжала их, и я понял, что она так делает, когда нервничает. Вопрос в том, что заставляло ее нервничать?
— Элли, — спокойно произнес я. Теперь не понимал, как это я не кричу. Внутри почувствовал, как ярость закипает и поднимается на поверхность. В глубине души я понимал, что происходит, но изо всех сил старался это не признавать.
— Да, — наконец прошептала она.
Молчание продолжало тянуться. Ее дискомфорт рос с каждой секундой, а беспокойство перевешивало мою терпимость.
Слова Мэтта…
Были ли это просто слова?
Или они были правдой?
Я чувствовал, как мое сердце разрывается изнутри. Неверие. Я столкнулся с моментом в своей жизни, о котором даже никогда не думал. Элли обманула меня. Никогда не подозревал, что она способна причинить мне такую боль.
Стиснув зубы, я выдохнул.
— Ты трахалась с ним, не так ли?
В глубине души я надеялся, что она будет возмущена моим вопросом. Черт, если бы она хотела это отрицать, я бы с удовольствием послушал. Мне хотелось ослепить себя ложью, что она могла так поступить со мной. Я уже знал, что это
