Так странно. Словно одержимый. Постоянно думаю, в голове все сцены прокручиваю. И от мыслей, что она теперь нас обоих ненавидит, мне так тошно, что хочется снова к вискарику как следует приложиться. Ощущение беспомощности бесит. Впервые в жизни я реально не знаю, как всё исправить!
В очередной раз набираю Рамзину, а он, сука, недоступен.
Внутреннее чутьё шлёт сигналы в мозг. Что-то неладно. Мы уже два часа его ждём. Секретутка его тоже ничего внятного про отсутствие начальника сказать не может. Всё мямлит: «Анатолий Викторович на встрече». А на какой встрече — хрен пойми!
Стискиваю зубы, уже было решая встать и поехать к нему домой, как вдруг дверь кабинета распахивается.
— Капитан Медведев? — на пороге стоит какой-то незнакомый мужик. Крепкий такой, плечистый. В волосах седина, но от этого он менее внушительным не выглядит.
— Я, — отвечаю, вздыхая. Без понятия, кто он такой. И разбирать его претензии (видно, что пришёл этот чел именно с ними) сейчас мне совсем не хочется.
Однако, должностные обязанности как никак.
Встаю с места, протягиваю руку, стараясь двигаться не слишком резко, чтобы голова не болела так сильно.
— А вы кто?
Мужик проходит в кабинет, оглядывая нас с братом каким-то бешенным взглядом. Потом плотно прикрывает за собой дверь, и…
— Казимир, — рычит. — Солнцев!
Я только успеваю услышать знакомую фамилию, как мне в челюсть прилетает мясистый кулак.
Даже сгруппироваться не успеваю, как меня откидывает в сторону окна, а затылок хрустит о подоконник.
Глава 53
Михаил
Адреналин в момент вскипает в крови, выводя меня из состояния нестояния.
Подлетаю к драчливому мужику и скручиваю руки сзади.
Но дед оказывается не так прост! На лицо явная армейская подготовка!
Он уворачивается из моего захвата с проворностью неожиданной для его возраста. В глазах мужчины блестит огонь запала. Он хватает меня за грудки и трясёт:
— ГДЕ ОНА?! — рычит зверем. — Где моя Маша? А ну говори, козёл, куда ты её спрятал?
Меня словно обухом по голове прикладывает.
Он, ведь, назвал фамилию… Солнцев, кажется? Получается, родственник нашей девочки?
В груди неприятно стягивает, и я перестаю защищаться. Отхватываю поставленный удар по челюсти и отлетаю в диван.
— Да я с вами, извергами, знаете что сделаю?! — продолжает на повышенных тонах.
Пока я поднимаюсь, на крики в кабинет уже врываются наши коллеги.
Троим полицейским удаётся скрутить мужика, сержант Тополёв достаёт дубинку, желая приложить ею драчливого гражданина, но тут я кричу:
— Вить, не надо!
Виктор озадаченно смотрит на нас.
— Михал Михалыч, но он же…
— Оставь его, — тут уже подключается Саша.
Видок у брата хреновый. Он разминает шею, дотрагивается до затылка, и на его ладони остаётся кровавый след. Хорошо его дед приложил, ничего не скажешь.
— Ублюдки! — вопит старый вояка. — Оборотни в погонах! Девушек похищают средь бела дня! Никакой на них управы!
Стоящие в кабинете полицейские выглядят растерянными. Смотрят на нас удивлённо.
А я… даже не хочу ничего говорить в своё оправдание. Потому что мужик этот реально во всём прав. Мы с Машей поступили просто отвратительно. Я сегодня всё утро думал о том, что больше не могу служить в органах. Я же теперь сам… преступник, выходит.
— Оставьте нас, — вздыхая, говорит Саша. — Нам поговорить надо.
Достаёт сигарету и затягивается.
— Драться не будете? — на всякий случай уточняет сержант у деда.
— Не знаю, — хмуро буркает он. — Смотря как пойдёт.
Наконец, толпа сослуживцев выходит.
Дед садится на стул. Я — за второй стол.
Смотрим друг на друга какое-то время.
— Вы кто? — уточняю, чувствуя, как сердце бешено бухает в груди.
— Дед Маши. Неужели неясно?
— Теперь ясно, — опускаю взгляд.
Не могу ему в глаза смотреть. Совесть не позволяет.
— Если вы думаете, что я это так просто оставлю, то зря! Я всё знаю! Она мне всё рассказала!
Мы с Сашей молча переглядываемся.
— Если Маша захочет написать заявление, мы не будем препятствовать… — начинает было Саша, но дед его перебивает:
— Ты мне зубы-то не заговаривай! — начинает запальчиво. — Лучше скажи, где внучка моя!
Хмурюсь.
— А разве она не дома? — спрашиваю.
— А то вы сами не знаете! — рычит, ударяя кулаком по столу. — Нет её! Приехал на первом же поезде! Пришёл в квартиру, дверь нараспашку, и никого! Куда дели, уроды?!
От его слов мне становится как-то дурно…
Во рту сушит, а сердце тут же чует неладное.
— В смысле нет? — переспрашиваю осипшим голосом.
— В прямом! Пусто! В квартире никого! Какие-то вещи стоят собранные, ни Маши, ни Альки — подруги её — никого нет дома! Она бы не уехала. Моя жена с ней накануне разговаривала, сообщила, что я приеду. Так что я сразу понял — дело нечисто! Телефон не отвечает!
Саша первым резко встаёт с кресла. Подходит к кулеру и наливает себе воды. Опрокидывает залпом, пока я пытаюсь переварить слова деда.
Маша… куда же ты делась? Неужели…
— Хлыщёв, сука! — рычу, чувствуя дикую ярость.
— Это кто ещё? — хмурится дед.
— Да есть тут один, — отвечает Саша. — Ему ваша внучка приглянулась.
— То есть это не вы её похитили, а он? — мужик бледнеет. — Кто он такой? Говорите, я поеду, заберу её!
— Это не так просто, — качаю головой. — Это прокурор. Подобраться к нему нелегко.
— Это из-за вас она в беду угодила?! — снова злится дед. — До знакомства с вами, мерзавцами, моя внучка жила себе, никого не трогала, и её никто не трогал! А тут за неделю столько бед!
Чувство вины затапливает каждый уголок в груди.
Твою же мать! А, ведь, он прав! Если бы не мы, Маша бы на ту вечеринку не попала, и Хлыщёв бы её
