глядишь, скоро непогода начнется, и уже не до дальних походов будет. А у нас войска почти что год простояли без большого дела! Лишний год войны, Лешка, – это для страны нешуточное время. Их светлость из столицы недавно как грозовая туча вернулся, и видать, что неспроста он такой. Давай тут порядки наводить и нас, генералов, гонять. Ну а мы, стало быть, уже вас, бригадиров и полковников, – кивнул он на горжет Алексея. – Григорию Александровичу к матушке императрице без Измаила этой зимой никак нельзя назад возвращаться, – понизив голос, произнес он, – а возвращаться-то ох как надобно. Чай, не дурной и сам все далее додумаешь?
– Додумаю, Михаил Илларионович, – покачав головой, так же тихо ответил Егоров.
– Вот-вот, – кивнул Кутузов. – Измаил – это словно крепкий «замо́к» на Дунае и перед Балканами, но к нему никак нельзя подступиться, не овладев прежде «ключом» – Килией. Все остальные придунайские крепости, такие как Исакча, Тулча и Сулин, мелочь по сравнению с двумя этими твердынями. А время сейчас играет против нас и за турок, вот потому так и спешит Иван Иванович. Ладно, теперь ближе к нашему делу, Алексей. У меня сейчас под рукой Бугские егеря, Приморский гренадерский полк, Донской казачий Астахова и двенадцать полевых орудий. Теперь вот еще и твой полк ко всему тому прибавился. Этих сил, я полагаю, вполне достаточно, чтобы Килию от Измаила отрезать. Замысел у меня такой: в семи десятках верст отсюда, южнее озера Катлабух и между Кислицким рукавом Дуная, у турок стоит небольшая земляная крепостица, которая и перекрывает там самое узкое место прохода вдоль воды. Если ее аккуратно взять да выставить там дополнительно на валы все мои двенадцать полевых орудий, а в ретраншементах расположить гренадеров и стрелков, то нам потом никакой наскок врага уже не будет страшен. Тогда можно будет смело отпускать к Меллеру твой полк да и моих Бугских егерей в придачу. Оставшиеся войска и так удержат свой рубеж.
– А какие силы нам будут противостоять, ваше превосходительство? – полюбопытствовал у генерала Алексей.
– Да Бог его знает, – пожал плечами Кутузов. – Местные сказывали, что сотни три пехоты при нескольких старых орудиях там раньше стояли. Но эти сведенья еще годичной давности. Так близко в эту кампанию наши дозоры сюда для разведки пока еще не заходили. Так что турки вполне бы могли там свой гарнизон усилить. Но если прямо сейчас, до подхода основных сил, казачьи дозоры туда запустить, это явно насторожит неприятеля. До Измаила там всего-то верст семнадцать ходу будет. Всполошатся в нем турки раньше времени, перекинут три, а то и четыре алая на дорогу, и так просто уже эту крепостицу они нам тогда точно не отдадут.
– Можно было бы попробовать моим орлам там поработать, – задумчиво проговорил Алексей. – Так-то мы такое уже не раз ранее проделывали. Пока наши основные силы будут к ней выдвигаться, мои дозорные проведут разведку и с авангардом из пары рот, оценив обстановку, вполне себе могут провести ночной штурм крепости. Вопрос только в быстрой их доставке к самому месту, у нас строевых коней едва ли полная сотня наберется. Всех тех, что были в полку трофейными после Бухареста, армейские интенданты махом описали, оприходовали и себе забрали.
– Кони вам будут! – решительно произнес Кутузов. – Один казачий эскадрон, если уж на то пошло, у Астахова спешим на время. Это уже я сам все решу. Твой план, Алексей, принимаю. В усиление авангарду дам еще казаков. Кто же его знает, а вдруг силы гарнизона крепостицы окажутся гораздо больше, чем мы думаем? Так получается, что мы подходим к Кислицкому рукаву через двое суток на третьи. Авангард окажется там на один день раньше. Вот пусть твои дозорные с усилением из посаженных на коней рот ночью и забирают те укрепления.
– Есть, ваше превосходительство! – вскинул руку к головному убору Егоров, принимая приказ генерала. – Просьба только у меня, Михаил Илларионович: разрешите самому в этом деле участвовать?
– Не разрешаю! – отрезал Кутузов. – И даже не вздумай на меня обижаться, Алексей! Место командира – со своим основным подразделением на марше и при полковом знамени. У тебя вон, заместители и командиры рот боевые, вот и дай кому-нибудь из них возможность отличиться. Все, этот вопрос закрыт! – махнул он рукой. – Ладно, поеду я к казакам, а вы отдыхайте. Ждите, скоро коней к вам подгонят.
Уже в темноте к бивуачным кострам полка подкатили походные кухни.
– Не напирай, не напирай, я кому сказал! – покрикивал на толпящихся с котелками егерей старший каптенармус Усков. – Сейчас, как только с конями управятся, первые роты батальонов и с ними дозорная сюда подойдут. Им велено в первую очередь порцион давать, а уже потом всем остальным.
– Ну вот, опять дозорной роте вперед всех кашу насыпают! – возмущенно воскликнул Коробов. – А чего, со стрелковых уже и не люди, что ли, теперяча?!
– А ты вот покричи еще погромче, Егорка! – нахмурил брови Усков. – Глядишь, дежурный офицер твой ор услышит, вот тогда и спросишь у него самолично, кто лучше, а кто хуже в нашем полку. А может, ты супротив командирского приказа чевой-то имеешь, а?
– Ну, это, ну ты и скажешь тоже, Степан Матвеевич, – оглянувшись по сторонам, пробурчал егерь. – Прямо как комендантский унтер, ей-богу! Я ведь супротив командирских приказов ничего вовсе даже не имею. Просто, может, антиресно мне, отчего же это такая раздача-то сегодня?
– А ты вот сам переходи в дозорные, тогда и узнаешь, для чего и куда они раньше других конным порядком уходят, – ответил Коробову каптенармус. – Эй, а ну-ка, в сторону, в сторону все быстро подали! – крикнул он, завидев подходящую к кухням большую группу егерей. – Ваня, Никита, Потап, все остальные, открывайте котлы! – скомандовал он стоящим наготове поварам. – В каждый котелок по два черпака сверх положенного кладите и сухарей также в руки с избытком! Когда еще ребяткам горяченького доведется поесть?
Артельные из первых рот и от дозорной, получив свой усиленный провиант, отходили от кухонь под завистливые взгляды столпившихся здесь егерей.
– Видать, сурьезное дело у ребяток вскорости будет, – шептались стрелки. – Более трех сотен коней им только что подогнали. Говорят, раньше нас они в путь затемно уйдут. Ну а мы, видать, опосля за ними вдогонку потопаем.
– Чего, получил, Егорка, от каптенармуса при всех? – Пожилой повар, размешав варево в котле, с ворчанием влил три больших черпака в протянутый ему котелок. – Эх ты-ы, ну ведь истинная сорока! Вот не зря же говорят: не болтай наугад, а клади слово свое в лад. А ты, вон, растреща-ался! Да
